Защитник Империи

Четыре следующих дня не принесли никакого улова в плане контрабанды в особо крупном размере. Остморские перегонщики и степняки из мелких овцеводов действительно не злоупотребляли доверием таможенных властей. Пять, реже десять процентов сверх названного числа овец. А значит, никакого нам прибытка.

Впрочем, я особо и не рассчитывал. А вот бес на что-то надеялся и с энтузиазмом встречал появление каждой новой отары. На пятый день после памятной сделки с баем Дустумом степняки пригнали более-менее приличных размеров отару — почти полтора десятка тысяч голов. Но не это удивительно. Ну пригнали и пригнали — что такого? Вот только степняки в итоге решили указать тринадцать с половиной тысяч голов вместо четырнадцати тысяч восьмисот, тем самым совсем немного не дотянув до граничной планки в десять процентов контрабанды. Что явно неспроста… Бай Дустум, похоже, предупредил.

Разлюбезно улыбнувшись дружкам-приятелям этого пройдохи, я отложил перо в сторонку, так и не заполнив декларацию, и поднялся с кресла. Подошел к шкафу, покопался на полке и выудил приложение к «Уложению о таможенной службе», касающееся наказаний лиц, виновных в провозе контрабанды. Усевшись обратно в кресло, с чувством зачел степнякам фрагмент о штрафе в размере стоимости контрабандного груза. После чего помолчал немного, дабы присутствующие прониклись, и с гаденькой улыбочкой осведомился, не ошиблись ли уважаемые скотоводы в подсчетах. Чисто случайно так. С кем не бывает.

Оказалось, да, напортачил кто-то с подсчетами. Это все плохое знание языка виновато. По-своему думаешь правильную цифру, а на имперском скажешь — а она, оказывается, не то число обозначает…

Я сделал вид, что поверил, и просто записал в декларацию правильное число овец. Степняки безропотно уплатили полагающуюся таможенную пошлину и погнали своих овечек в Остмор, на торг. Ну а когда продадут да в степь вернутся… Думаю, они скажут не один десяток ласковых слов своему советчику Дустуму!

В общем, крайне доволен я оказался своей проделкой. Немного портило настроение только то, что рабочий день на этом не закончился. Еще отару пригнали. Хорошо небольшую совсем — паром за одну ходку перевезет. Впрочем, люди братьев Фьюри помногу скота за раз никогда и не пригоняют. Когда полторы тысячи, а когда три. Зато чуть ли не каждый день.

«А вот и настоящие контрабандисты пожаловали!» — сделав стойку, неожиданно заявил бес.

«Да с чего ты взял? — удивленно посмотрел я на рогатого. — Заявили, что тысяча пятьсот двадцать овец у них. И я им верю. Тут при всем желании на много не обдуришь, ведь на паром максимум тысяча шестьсот овец вмещается».

«Правильно, тут и захочешь обмануть — а не получится, — кивнул бес, тем самым еще больше меня запутав. — Только эти перегонщики и не пытаются мошенничать с количеством перегоняемых овец. Более того, они даже заявили чуть больше скота, чем у них есть. На две головы».

«И что? — пожал я плечами. — Может, степняки при продаже надули немного. Или отбились овечки от отары во время перегона».

«Ага, и так уже в седьмой раз! — саркастически фыркнул бес. — То у них все ровно, то больше заявленного, и никогда меньше! — И, потерев рыло, непреклонно заявил: — Контрабандисты это! Нюхом чую!»

«Может, просто честные люди и не хотят обманывать таможню», — не согласился я с нечистью.

«Да, как же! — осклабился бес. — Все остальные не брезгуют утаить немножко скота от доверчивых таможенников, одни они порядочные! Нет, такими честными люди бывают, только когда хотят нагреть тебя на кругленькую сумму!»

«Глупости все это, — отмахнулся я. — Просто эти перегонщики — обычные наемные работники. Им без разницы, какую пошлину начислят, — платить-то не из своего кармана. Вот и заявляют то количество скота, что есть».

«Значит, на чем-то другом денежки имеют! — не утихал рогатый. — Потому что по своей воле никто не откажется от прибавки к жалованью! Особенно когда есть такая отличная возможность для небольшого мошенничества!»

«И что тогда они, по-твоему, тащат из степи? — осведомился я, поняв, что так просто унять беса не получится. — На что не реагирует стиарх?»

«Пока не знаю, — сознался бес. — Но наверняка что-то очень-очень ценное! Такое, из-за чего не хочется размениваться на всякую мелочь вроде недоплаты таможенной пошлины! А значит, мы просто обязаны вывести этих негодяев на чистую воду! И заставить их поделиться доходами! А то ишь чего удумали — контрабанду через кордон таскать и с таможенниками не делиться! Не по правилам это, не по правилам!» — с возмущением заключил он.

«Это просто у тебя от безделья крыша едет, — поделился я своими соображениями. — Вот и выдумываешь невесть что. Какая, к демонам, контрабанда? Под стиархом ничего незаконного не протащить!»

«Спорим?» — деловито осведомился крайне возмущенный моими словами бес.

«На что?» — поинтересовался я без особого энтузиазма.

«Ну… например, на твое желание избавиться от образа Кейтлин!» — недолго думая предложил этот поганец.

«А если выиграешь ты?» — равнодушно спросил я, стараясь не выдать свой радости.