Защитники прошлого

Отсюда, сверху, хорошо был виден угол ангара, на который он показывал. Освещение было слабым и все же я ясно видел там два аппаратных шкафа древнего вида. Зрение у меня неплохое и мне удалось разглядеть пару застекленных шкал со стрелками индикаторов – наверное какие-нибудь вольтметры или амперметры. Из одного из шкафов торчал забавный штурвал, как на судне, а в другой были воткнуты огромные ручки – рубильники.

– Вот оно – то что позволит мне изменить ход этой войны – торжественно изрек он – Да что там – войны. Я смогу изменить ход истории.

Два таинственных шкафа в углу несомненно были аналогом хитрой аппаратуры Рои. Но ведь Янике-старший – историк или археолог. Как же ему удалось? Наверное, штурмбаннфюрер умел читать мысли, по крайней мере такие примитивные как мои.

– Тех, кто создал эти конструкции, давно уже нет в живых. Они имели неосторожность быть евреями, к моему великому сожалению. А еще они очень неосторожно думали, что их изобретение можно использовать для всяких глупостей, вроде изучения тех вех истории, которые совершенно корректно, хоть и не всегда точно описаны в правильных книгах. Глупцы, они не понимали, что история – это не то что было, а то что должно было быть. Но переписывание истории, к сожалению, не идеальное решение. Всегда найдется какой-нибудь дотошный археолог или архивариус и всегда остаются следы: слишком хорошо спрятанные книги или фотографии. Поэтому, историю следует менять не постфактум, а именно там, где она зарождается. Ну это же очевидно, не правда ли, мой славный Сидоренко? Нужно просто пойти туда и все исправить на месте. К сожалению, мои прискорбно-еврейские друзья этого не поняли. Нет, мой друг, они не сгорели в Аушвице и не легли в такие удобные рвы Майданека. К сожалению, они были признаны полезными Рейху. Вот и пришлось им немного помочь – устроить большой пожар в их славном маленьком домике. Правда, теперь некому строить такие удобные машины. Да и не надо. Я воспользуюсь их изобретением только один раз и это случится сегодня. Но перед этим я хотел бы получить небольшое удовольствие. Ты ведь поможешь мне в этом, мой русский друг?

Он хмыкнул, пристально посмотрел мне в лицо своими странными серыми глазами и приказал:

– А теперь – вниз. Быстро. И молчать. Я сказал – молчать.

Я ничего говорить и не собирался и молча полез вниз, механически ставя ноги и руки в резные выемки. Внизу я увидел вопросительные лица Юргена, Карстена и Дворы, а также двух эсэсовский солдат, почему-то снявших свои винтовки с плеча и держащих их сейчас наизготовку. Следом за мной спустился штурмбаннфюрер ловко, наверное – привычно, ставя ноги в углубления.

– Ну а теперь – он посмотрел на Юргена – Я бы предложил вам кое-что прояснить.

Он же не понимает по-русски, хотел я сказать Янике, но, почему-то, ничего не сказал. Интересно, почему в голове такой туман и нет мыслей? А еще, почему мне так покойно? Ведь все эти дни я был на нервах: в враждебной стране и среди врагов. Теперь же меня это совсем не интересовало. Все было хорошо. Все было правильно, единственно правильно, именно так, как и следует быть.

– Итак – он повернулся ко мне – Как тебя зовут на самом деле?

Его серые глаза смотрели столь требовательно, что мне ничего не оставалось, кроме как сказать правду:

– Мое имя – Арье, а фамилия Ковнер.

– "Господин штурмбаннфюрер"… – потребовал он.

– … Господин штурмбаннфюрер – покорно произнес я.