Не сумев сдержать вскрик, оборачиваюсь, закрывая рот обеими руками и вижу позади человека, которого никак не ожидала встретить в своем доме.
— Боже, я боялась, что обозналась. В каком вы виде? — спрашивает у меня булочница таким тоном, будто мы договаривались о встрече, а я встретила ее неподобающе одетой.
— Что вы здесь делаете? — отвечаю в тон. А потом, прищурившись, решаю рискнуть и выдать одну из своих догадок. — Следите за нами для комиссии?
— Серьезно? — спрашивает она кисло. — Я порекомендую Гастону больше не рисковать головой ради вас. Чтобы сохранить хоть одну на двоих!
— Значит, Гастон… в порядке? — Я пропускаю мимо ушей все, кроме главного.
— Ради него вернулись? — смягчается булочница, обнаруживая удивительную осведомленность.
— Я не… — начинаю.
— Мне все равно, — перебивает булочница. — С Гастоном все хорошо.
Я всеми силами стараюсь не выдать облегчения из-за этой новости и поспешно меняю тему:
— Раз вы работаете не на комиссию, то, получается, на куратора? — уточняю.
— А вы думаете, он подпустил бы вас с опасными вопросами к человеку, в котором не уверен? Пойдемте скорее.
— Минутку… — недоверчиво отступаю на шаг назад. С какой стати мне идти с ней? Да, новости о Гастоне чудесны, но правдивы ли? Я не вижу ни малейших доказательств тому, что за дверью меня не ждет судья Праер. В конце концов, нас раскрыли и неизвестно, сколько именно он раскопал.
Она закатывает глаза.
— Если мне придется наставить на вас пистолет и вести насильно — я это сделаю. Элизабет, смиритесь: шанс сбежать всегда только один, и свой вы упустили, вернувшись. А если причина в другом, то пароль — маки.
— Маки?
— Гастон велел вам забрать маки.
В этот момент я окончательно удостоверяюсь, что она не врет и не блефует. Маки не могли понадобиться ни одному человеку, кроме куратора и меня самой. Ничуть не ценная, вопиюще обыденная картина кисти Арчибальда Харлоу. Даже комиссия, вероятно, знающая о нашем с Гастоном общем друге, не могла бы так грамотно распорядиться информацией, потому что они нас не знают. Они вообще думают, что мы бездушны…
— Ну так идете или мне продемонстрировать, что угрозы не пустые? Гастон велел мне доставить вас к нему, и я это сделаю.
— Нет необходимости, — отвечаю сухо. — Куда направляемся?
По дороге к своему дому, в машине, миссис Марвелл рассказала мне о том, как оказалась в городке контрабандистов и почему. Выяснилось, что когда вопрос о нем всплыл впервые, куратор действительно стал распределять роли, и начал, как ни странно, со своего любимого анестезиолога. Миссис Марвелл долгое время работала с Гастоном, но не как часть команды. В какой-то момент он начал опасаться, что если не спрятать ни в чем не повинную сотрудницу, то комиссия обратит на нее внимание и закроет дверцу клетки навсегда, как это случилось с ним самим. Вот и отослал подальше. В Бостон, где миссис Марвелл успела овдоведь и затосковать. Когда старый друг вышел на связь снова, она не отказалась помочь, и, примерив на себя роль давно потерянной наследницы порядком обветшалого имущества, отправилась на охоту за городскими сплетнями теперь уже в роли приветливой булочницы. Пару лет спустя миссис Марвелл, однако, начала тяготиться новым занятием и принялась помогать в местном госпитале, будучи уверенной, что о городке уже и не вспомнят. Прогадала.
Она не вдавалась в подробности о том, в чем заключалась ее роль в проекте, но я и сама догадывалась. Когда Гастон набрал определенный вес, и в его отношениях с руководством появилось немало сложностей. Тогда появились теневые участники проектов, в обязанности которых входило держать комиссию на дистанции, защищая членов команды, и информировать куратора обо всем, что происходит. Они далеко не всегда пересекались с основными исполнителями и имели связь только непосредственно с нашим главным. Но в критический момент, как когда я бросилась под колеса машины, а задание оказалось под угрозой, именно такой шпион переправлял меня в больницу Нового Орлеана, и все инструкции у него были заранее.
Иными словами, о таких кадрах, как миссис Марвелл, я знала, и если бы не холод, которым Гастон обдал булочницу во время «первой встречи» на юбилее Имоджин, так бы и подумала. Он сделал это специально: не хотел, чтобы я догадалась… Но почему?
Миссис Марвелл, как бы ее ни звали на самом деле, жила в домике таком же опрятном, как она сама. Приземистый, не очень-то новый, но грамотно модернизированный. Мне бы такой не подошел, но ей — вполне. Явно переделывала под себя, явно не только-только въехала.
— Зачем мы здесь? — спросила я в очередной раз, но вместо ответа услышала тяжелый вздох. Отвечать мне явно не собирались, и я задала следующий вопрос из списка волнующих: — Гастон внутри?
— Да. — На этот она ответила.
То есть куратор знал, что я собиралась сбежать и ничего не сказал, просто послал за мной свою помощницу. Чтобы защитила от комиссии? Или от меня самой? Чтобы не дала сбежать? Я не понимала, к чему такие сложности.
— А Лео тоже здесь? — спросила я напряженно.
— Нет.