Заставь меня ошибиться

— Прессы? — устало спросил мужчина с противоположного конца стола.

— Именно прессы. Все в городе контрабандистов знают, что погибла блестящая супружеская чета. Молчание будет выглядеть как минимум странно.

— Блестящая, — фыркнула женщина, недвумысленно выказывая свое отношение к происходящему.

— И тем не менее, — парировал выпад старший. — Мы обязаны официально объявить о кончине мистера Гастона Сайтена и миссис Таи Эверс Сайтен по центральному телевидению. Кто возьмет на себя обязанность написать речь? — Он не без труда вытянул шею, чтобы видеть всех коллег. Энтузиазмом не горел ни один.

— Я, — наконец, неохотно согласился полноватый мужчина. Хитрый и умелый, он был самым сладкоречивым среди них. Все надеялись, что роль информатора общественности достанется именно ему. — Каков должен быть посыл?

— Что мы самые умные и умелые, конечно, — усмехнулся старший. — Ни слова о том, что эти двое сбежали. Они погибли, и никак иначе.

— А дальше? Дальше что? — поторопила дама, едва опасность отчитываться перед репортерами миновала. — Мы что, там и позволим Олафсену сбежать со своей…

— Позволим? — прервал мужчина. — Они уже ушли, пока мы ковырялись в этой запутанной истории. И давайте не выражаться, хотя бы из уважения к присутствующим.

— Но это ни в какие ворота! — Дама откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Уголки обрюзгших губ опустились, сделав ее похожей за злобную жабу.

— Ни в какие ворота то, что нас обвели вокруг пальца, как детей, — подал голос мужчина с противоположного конца стола. — Но будет куда хуже, если об этом узнают. Что за службы станут сотрудничать с нами, если поймут, что мы упустили двоих опасных преступников? Какой ажиотаж поднимется! Это конец нашей политической карьере, это конец всему! Да нас самих посадят! — Мужчина даже ударил ладонью по столу. — Эти два человека должны стать мертвы для нас точно та же, как и для всех остальных!

— Однако мистер Олафсен вовсе не преступник, — возразила женщина. — И очень прекрасно осведомлен о нашей работе. Ему могут поверить.

— Он сделал не меньше сотни нелегальных операций, — отозвался ответственный за СМИ хитрец. — Это тянет на преступление, как считаете? Мы можем опубликовать опровержение и доказательства. У нас достаточно данных, чтобы скомпрометировать мистера Олафсена.

— Вот только зачем ему ставить нам палки в колеса? — вмешался старший из комиссии. — Олафсен не дурак и не трус, в чем мы успели неоднократно убедиться. Он сбежал из страны не для того, чтобы слать в редакции газет гневные письма о нашем непозволительном поведении. Он знает, что в этом случае головы ему не сносить, а голова ему дороже всего в этой жизни. Свое он получил, считает себя победителем, чего ему еще нужно?

— Но с ним эта малолетняя убийца, — брезгливо выдала женщина. — А, как известно, все проблемы от женщин.

— Это точно, — кашлянув, пробормотал ответственный за СМИ, вызвав на губах всех, кроме дамы, улыбку.

— Предлагаю его убрать, и дело с концом.

— Убрать? — усмехнулся мужчина с противоположного конца стола. — Наследника угольной империи Олафсен на территории Норвегии? Это попадет в газеты, в сеть. Его фотографии будут повсюду. Поверь, об этом обязательно узнают по обе стороны Атлантики! И команда, и Белый дом. Вот умора-то будет. Американское правительство заметает следы своей некомпетентной лжи. Увы, мадам, мы свой шанс проморгали, выкапывая селезенку девчонки из ила Верхнего озера! Теперь разве что сами полетим в Норвегию и будем разбираться не только с Олафсеном, но и всей его семьей, всеми их связями, СМИ и прочим. Да так, чтобы об этом не прознала ни одна живая душа.

На этот раз смолчали все.

— Что ж, полагаю, вопрос закрыт?

Все неловко заерзали, боясь показаться слишком трусливыми или слишком покладистыми, однако новых возражений не поступило. Обсуждения по этому вопросу еще могли быть, но все понимали, что это практически полная капитуляция, ведь своя шкура — дороже.

— Тогда на повестке дня следующий вопрос: кто возглавит команду?

— Очередной хирург? — скептически приподнял бровь специалист по СМИ.

— Может быть, лучше психотерапевт? — предложил тот, кто сидел на другом конце стола.

— Только не мозгоправ. Они слишком хитры. А мы, как оказалось, и с пластическим хирургом справиться не в состоянии, — легко включилась в игру леди, которая «слишком много протестовала» всегда.

— Я знаю только одно: теперь мы должны брать человека с американским гражданством, а то эти беженцы… — поморщился старший. — От них всегда было слишком много проблем. Так кто станет искать кандидатуры?

— На этот раз попытаю счастья я, — плотоядно проговорила женщина.

— Чудесно. Приятно, что теперь не я всегда буду виноватым, — не удержался от шпильки старший. — Критерии вам известны?

— Ну разумеется, — закатила та глаза.

— У вас неделя. Команде нужен лидер, и как можно быстрее. Или придется ехать и следить за всей этой сворой преступников вам.

Он не преминул добавить к своим словам гаденькую улыбку.

Новый Орлеан, Луизиана