Заставь меня остаться (СИ)

По глазам увидела — нет, раз такой команды от Марата не было.

— Телефон. Пожалуйста, — попросила я еще раз, и через пять минут закрылась у себя, в одиночной палате, напоминающей номер-делюкс.

В руке зажат выключенный телефон.

Ответственность, да! Нужно почаще напоминать себе это слово — ответственность.

Наташа взяла трубку после первого же гудка, я даже не успела настроиться:

— Да, — голос у нее встревоженный, любящий.

Боже! Она ведь, по сути, вырастила Марата и его братьев. Любит их как сыновей, пусть и не сильно старше Марата и Егора. Вот как ей сказать? Наташа же только забеременела, это опасно, но… но я не могу скрывать, не имею права.

— Наташа, привет, это Алика. Ты только не переживай. Знаю, что после этой фразы все начинают психовать еще сильнее, но… не стоит, ладно? Марата ранили, — выпалила я. — Сразу говорю — угрозы для жизни нет, он абсолютно точно выживет, но сейчас он в операционной. Здесь, у нас.

— Боже, — всхлипнула она сдавленно, затем я услышала шорох, и удар, словно телефон она выронила, но через пару секунд снова раздался ее голос: — Спасибо что сообщила, я в порядке, и скоро приеду. Остальным я скажу, а ты держись там, малышка. И рядом с ним будь! Хорошо что объявилась, мы все очень тревожились за тебя. Напомни-ка адрес клиники.

Я, подавляя слезы, продиктовала адрес, и отключила вызов.

Наташа смогла взять себя в руки. Обо мне побеспокоилась, не только о Марате. Приедет, сама братьям его сообщит. Наверное, захочет взвалить на себя всё, вот только я не позволю! Мне нужно взять с нее пример. Пожалуй, только на нее и стоит равняться.

Интересно, как поменяется отношение Наташи ко мне, когда узнает каким образом Марат поймал все эти пули? Впрочем, это неважно. Неважно! Лишь бы с Маратом все хорошо было, и пусть меня хоть все ненавидят.

Поставила телефон на беззвучный, и снова пошла к Владимиру. Он взглянул на меня уже без той лютой неприязни, которой был пропитан раньше, но с неодобрением.

— Я буду здесь!

— Вы в положении, и вам нужно отдыхать. Марат Вадимович придет в себя, и голову открутит — и мне, и вам, если что-то случится.

— Как только Марата прооперируют, и врачи поговорят с нами, я отдохну. А сейчас я просто не смогу заснуть, даже если буду очень стараться. Так что я останусь.

— Сядьте хоть, — кивнул он на диван у стены. — Поспите здесь, если в отдельной палате не получается. А как только врач выйдет, я сразу вас разбужу.

Я не планировала спать, но здесь у меня получилось. Не заснуть — отключиться ненадолго, усталость сыграла роль. И разбудил меня не Владимир, а тревога. Открыв глаза, я увидела, как по коридору к нам идет Наташа с мужем, и три младших брата Марата.

Я даже сказать ничего не успела.

— Ну как ты, хорошая моя? — Наташа кинулась меня обнимать, а мужчины подошли к Владимиру, быстро кивнув мне — каждый. — Как Марат?

— Ждем, — прохрипела я.

— Будем ждать вместе. Вместе всегда легче, так ведь? — она попыталась улыбнуться мне.

И мы принялись ждать. Время то замедлялось, то ускорялось, а затем я и вовсе перестала следить за часами. Только за дверью в закрытый коридор.

А затем дверь, наконец, открылась, и к нам вышел врач.

Глава 54

— Не переживай, милая. Наш Марат сильный, разумеется, врачи перестраховываются, — уверенно заявила Наташа. — Ты же понимаешь, что они по должностной инструкции обязаны говорить о вероятностях. Ни разу не видела врачей, обещавших, что после операции пациент восстановится полностью. Вспомни, даже в инструкции к безобидным лекарствам иногда пишут та-а-акие побочки — вплоть до летального исхода! Так и врачи: ну не могут они по правилам нам обещать, что Марат и на ноги встанет, и бегать будет. Перестраховываются! А на самом деле все будет преотлично. Ты же знаешь, какой Марат!

Я слушала Наташу, и кивала каждой ее фразе. Первый шок от беседы с врачом все еще не прошел. Нам расписали проценты как на уроке математики: такая-то вероятность, что Марат отделается без последствий; такая — что останется хромота; такая — что позвоночник не выдержит, и он так и останется неходячим. Было и про нервы, которые могут отмереть, про титановые пластины… много чего было из объяснений хирурга. Самое главное, что он повторял нам — это то, что время покажет.

А у меня ужас в душе кромешный: есть вероятность, что Марат не сможет ходить. Не из-за пули, попавшей в бедро, а из-за ранения в спину. В позвоночник!

— Алика, давай-ка, ешь, — Наташа подвинула мне поднос с едой. — Не думай о плохом! На Марате все как на собаке заживает. Вот увидишь: придет в себя, от наркоза отойдет, и прикажет домой его везти. А там пара недель-месяц, и как новенький будет.

— Месяц?

— Я уверена, — отрезала Наташа. — Отойду на пару минут, чаю бы облепихового, да?

Я не успела ответить, как она буквально выбежала из палаты.

Всхлип — его я услышала.

Наташа не так уж и уверена в том, что Марат будет как новенький. Но она, как и практически все Соколовские, меня поддерживает как самое слабое звено. А я… я даже не в силах впихнуть в себя обед.