Заставь меня жить (СИ)

- Этот самый волшебник, которого, кстати, зовут Леотрим, фамилию я не запомнил – так вот, он ни о каком Волдеморте и в помине не слышал, – отвечает Невилл и всплескивает кистями рук.

- Как такое возможно? – теперь мне на самом деле становится интересно.

- Пока неясно, особенно если учитывать то, что до этого он давал кардинально другие показания, – хмыкает Гермиона, пожав плечами.

Повисает напряжённая тишина, в течение которой каждый из нас пытается найти отгадку, пока Рон не хлопает себя по лбу, восклицая так громко, что мы подпрыгиваем на месте:

- Заклятие Забвения! Что, если Волдеморт наложил на этого Леотрима заклятие Забвения и по-тихому вернулся в Англию? Замёл следы? Такое может быть?

- Вполне, только подозрительно всё это… – задумчиво тянет Гермиона, водя подушечкой указательного пальца по подбородку. – Зачем ему стирать память тому, у кого он длительное время учился?

- Учился? – я откровенно удивляюсь, а подруга утвердительно кивает.

- Да, есть сведения о том, что Волдеморт, в то время ещё Том Реддл, жил и учился у Леотрима, который славился на всю Албанию своими выдающимися способностями в области магии и зельеварения. Последнее было его козырем. Я осторожно расспросила по этому поводу профессора Дамблдора, но тот отказался что-либо говорить, намекнув лишь, что ещё в Хогвартсе у Тома был великолепный учитель.

- Я так понимаю – учитель по зельеварению? – встревает Невилл, и Гермиона повторно кивает, продолжая с энтузиазмом, который присущ ей всякий раз, когда дело касается каких-то неразгаданных тайн.

- Раз Том учился в одно время с Сириусом, то нетрудно было узнать у него, кто преподавал зельеварение в то время.

- Ты просто умница, – восхищённо выдыхает Рон, подпирая щёку кулаком, чем сбивает Гермиону, которая, слегка покраснев, продолжает с ноткой улыбки в голосе.

- На самом деле, это было элементарно. Так вот, этим человеком оказался профессор Слизнорт, а он, в свою очередь, известен любовью к «коллекционированию» успешных учеников, и Реддл был одним из них. Далее рассуждаем логически: Том оканчивает Хогвартс и лишается возможности заниматься со своим учителем, но это, по всей видимости, не очень его расстраивает, раз он практически два года живёт в Лондоне, работая в магазине в Лютном Переулке.

- Он работал в магазине в Лютном Переулке? – моему удивлению, кажется, нет границ.

- Именно. Пока в один прекрасный момент не срывается с места и не отправляется в Албанию.

- Знакомится с этим самым Леотримом, в течение восьми лет учится у него всему, чему только можно, который потом по непонятным причинам доносит на собственного ученика местному Министерству, за что и получает благодарность от Реддла в виде Обливиэйта, – заканчивает Рон.

- А что стало с самим Томом?

- Неизвестно. Он словно канул в небытие на добрые семь лет до момента предсказания Пророчества.

Задумчиво склоняю голову к лакированной поверхности стола. Всё так сложно и запутанно, что мозг категорически отказывается работать.

- Мы не можем быть на сто процентов уверены во всём этом, но…да, сейчас это самый правдоподобный вариант, – вздыхает Гермиона, уделяя внимание витиеватым строчкам в раскрытой перед ней книге.

- Слишком мало фактов, одни лишь наши догадки, – раздражённо подмечаю, теребя маленькие пуговички на манжетах своей рубашки.

- Я знаю, Гарри, но пока что у нас нет выхода. Будь мы хотя бы за пределами школы, было бы гораздо легче раздобыть информацию, а так… – подруга разводит руками в беспомощном жесте, закрывает книгу и удаляется в сторону стеллажей.

Я откидываюсь на спинку стула, задрав голову вверх, провожаю взглядом зачарованные книги, лениво кружащиеся под самым потолком. Мы сидим в самом дальнем, а значит, малопосещаемом углу библиотеки, так что оказываемся недосягаемыми для чужих ушей.

Сегодня первое сентября – ещё один день в списке тех, которые я желаю забыть.

Всё начиналось вполне безобидно: церемония распределения в Большом зале, торжественная речь Дамблдора, шикарный праздничный пир, но потом кто-то со стороны стола Пуффендуйцев заметил мою скромную персону и стал выкрикивать, что это «тот самый Гарри Поттер, который теперь считается Избранным» – вот тут мне стало действительно не по себе. Чуть ли не все взгляды вмиг оказались прикованы ко мне, отчего я ощутил острую потребность спрятаться под своей мантией-невидимкой.

На помощь пришёл директор, чудесным образом исправивший ситуацию. Как именно это ему удалось, я не понял, потому что не старался услышать его громких слов. На меня вмиг накатило столь знакомое чувство отвращения пополам с негодованием, что я предпочёл уставиться в свою тарелку и подождать, пока все утихомирятся. О том, что мне удалось спокойно завершить ужин, не могло быть и речи. Наплевав на всё, я удалился из Большого зала в сопровождении десятков заинтересованных взглядов.

Верните мне кто-нибудь июль месяц, чтобы я смог всё исправить. Мерлин, разрешите мне добраться до мерзавца Петтигрю, и я уничтожу его собственными руками.