Застава «Турий Рог»

Товарищи сочувствовали Данченко, но никто не хотел говорить с Петуховым: похоже, шансы старшины уменьшаются. Трудную миссию пришлось выполнить комсоргу. Повар Груша долго упрашивал Девушкина посодействовать — скромняга Данченко объясняться с подчиненным, да еще по такому деликатному вопросу, не станет. А тот, лиходей, пользуется.

Девушкин скрепя сердце согласился, кляня велеречивого повара, — втравил в историю. Комсорг — парень обязательный, предельно вежливый, решил поговорить с Петуховым «на природе» и пригласил его пройтись. Они шли берегом Серебрянки; у знакомой тропы Костя остановился.

— Чайку не желаешь? А то зайдем к леснику.

— Как-нибудь в другой раз. — Девушкин покатал ногой встопорщенную кедровую шишку, засыпал ее песком.

Что даст нелепый разговор? Конечно, старшине нужно помочь, но как? А если будет хуже? Всем — Ланке, Косте, Данченко? Пусть лучше они сами разбираются, без посторонних, люди взрослые…

Возвращались недовольные друг другом. Петухов, догадываясь, о чем может идти речь, демонстративно молчал, потом принялся насвистывать какой-то бравурный мотивчик. Не попрощавшись, он скрылся в казарме, а Девушкин, расстроенный и рассерженный, отправился на спортивную площадку, сел подальше от горластых болельщиков, наблюдавших поединок волейболистов, и задумался.

Он вырос в старинном сибирском городке. Городок деревянный, дома приземистые, окна в резных наличниках, на коньках крыш деревянные петухи. Деревянная мостовая-лежневка, бревенчатое двухэтажное здание — театр. Основали городок русские землепроходцы, торговые и ратные люди у слияния двух великих рек.[38] Издревле мужчины хаживали на охоту, по грибы, баловались рыбкой. Митю увлекало другое.

После занятий в школе он до позднего вечера просиживал над книгами. Библиотека помещалась в доме замечательного сказочника Ершова. Митя читал исторические романы, хотел стать историком или археологом.

Потом ему открылся театр. Здесь бывали в свое время Радищев, декабристы — Кюхельбекер, Муравьев-Апостол, не пропускал ни одного спектакля знаменитый Менделеев. С галерки, затаив дыхание, смотрел Митя на неведомый, удивительный мир, постоянно открывая что-то новое.

Ничто для него не существовало, кроме книг и театра. Первое стихотворение Митя написал на могиле Кюхельбекера, милого, странного, доброго Кюхли; могила затерялась в подступившей к городку тайге. Митя никому не показывал свои творения, читал их наизусть, бродя по тихим улочкам. Позже появились стихи о школе, товарищах. Короткое стихотворение о лесорубах показалось удачным, после долгих колебаний Митя решил попытать счастье.

Часа два кружил он у обшарпанного особняка редакции городской газеты. Собравшись с духом, робея, открыл дверь, обросшую хлопьями инея, просяным веником обмахнул пимы. Потом затоптался в коридоре: стихи прочитает газетчик, опытный специалист, возможно, поэт, в городе немало поэтов, их нередко печатают на последней странице, особенно перед праздниками. Прочитает и прогонит. А вдруг стихи понравятся? Их опубликуют в воскресном номере, фамилию автора наберут жирным шрифтом. Дмитрий Девушкин. Поэт Дмитрий Девушкин!

В тесной комнате накурено, парень в сером свитере бойко стучал на пишущей машинке, другой журналист — рябоватый, седой, сдвинув очки на круглый, лысеющий лоб, быстро правил свежую полосу. Увидев Митю, бросил ручку. Митя протянул листок, газетчики переглянулись: еще один начинающий…

— Садитесь.

Митя примостился на краешке стула. Журналист прочитал стихотворение, бросил листок на стол.

— Производственная тема. То, что доктор прописал. Предстоит районный слет, накануне тиснем.

— Напечатаете?!

— Говорю, дадим. Возможно, даже на первой полосе. Прозвучит призывом.

Митя не верил своим ушам, стоял, комкал в руках шапку. — Мне можно идти?

— Конечно. Адрес оставьте в бухгалтерии.

— Зачем?

— Юнец! А гонорарий? Литературный труд оплачивается, как и всякий другой.

— Платить не надо. Я от души…

Журналисты снисходительно улыбались, Седой проговорил:

— Нельзя так, милый бессребреник. Денежки придется взять. Да ты не бойся, Крезом не станешь. Но, если откажешься, публикации не будет.

Девушкин, весь красный, молчал.

— Все авторы получают деньги за свои произведения. Поэтам тоже жить нужно. Писателям, художникам, журналистам… Так что кочевряжиться, молодой человек, нет смысла. Четырнадцать строк, три порции мороженого, только и всего. Оплата почти символическая, районная газета…

Слет передовиков открывался в марте. По утрам Митя бежал к почтовому ящику, прибитому к калитке, торопливо просматривал газету, пахнущую типографской краской. Мама волновалась, отец, попыхивая трубкой, посмеивался, но тоже ждал.

Слет состоялся, но стихи не напечатали. Митя страшно расстроился, узнавать о причинах неудачи не хотел, но вскоре его пригласили на заседание литературного объединения, приглашение было отпечатано на редакционном бланке и подписано заместителем главного редактора.