Застенчивые кроны

— Герман, меня все устраивало. Правда. Никаких нареканий, все хорошо…

— Я понял… Приехали.

Ей показалось, или он действительно улыбнулся? Дашка была готова поклясться, что увидела его улыбку. Немного насмешливое движение губ, которое сделало что-то странное с её пульсом. Она все еще пыталась разобраться, что же, черт возьми, произошло, когда дверца машины распахнулась:

— Пойдем…

Ее дрожащие пальцы доверчиво скользнули в его ладонь. После прохладного салона автомобиля раскаленный воздух улицы удушающим жаром проник в легкие. В горле пересохло, и Даша сглотнула.

— Что это за место? — немного скрипучим голосом поинтересовалась она.

— Ресторан моей бабки. Ты, должно быть, слышала о нем.

Даша бросила на мужчину испуганный взгляд. Почему-то сам факт того, что Герман привез её именно сюда, взволновал. К входу в заведение девушка шла на подгибающихся ногах, не в силах разобраться, а что же, собственно, её так сильно взбудоражило. Возможно ли, что всему виной — идущий рядом мужчина? Наверное, да… А ведь много лет назад Даша дала себе зарок, что больше никогда не позволит такому случиться. Мужчины, подобные Герману — слишком большое испытание для любой женщины. Ей такое счастье было абсолютно без надобности.

— Вечер добрый, Герман Маркович… Ох, и обрадуется Маргарита Александровна вашему визиту…

— А что, Марго еще здесь? — удивленно вскинул брови Герман, пожимая руку швейцару.

— В кабинете. Она сегодня не в духе, — прошептал Василич в усы.

— Разберемся…

Любезно пропустив спутницу вперед, Герман вошел в открытую дверь. Дашка осмотрелась. Ей пришелся по душе уютный интерьер ресторана. Выполненный в прованском стиле, он скорее напоминал загородный дом с просторной верандой, в окнах которой виднелась гостиная — главный зал ресторана. На стенах — открытый кирпич приятного белесого цвета. На полах — дубовый, с сединой, паркет. В тон ему — дверцы гардеробной и перила шикарной кованной лестницы.

— Гера! — Послышалось за спиной.

Даша медленно обернулась и встретилась взглядом с пожилой статной женщиной.

— Марго…

— Ты почему мне не сказал, что приедешь? Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое…

— Нас прекрасно накормит твой шеф. А тебе бы следовало отдохнуть.

— Вот еще… — фыркнула Марго. — Он опять разговаривает со мной, как с выжившей из ума старухой, — пожаловалась Даше, будто бы они тысячу лет были знакомы. — Можете называть меня Марго…

— А я Дарья Иванова… Даша.

— Марго, девятый час… — вмешался в разговор Герман. — Ты обещала мне не задерживаться на работе так долго…

— Ай, Гера… Без меня здесь все идет кувырком, вот сегодня говядина… Из Новой Зеландии, Даша, представляешь… Мы ее так долго ждали, а она…

Герман шел за бабкой, которая, подхватив его спутницу за руку, вела ту в сторону своего кабинета, и не мог поверить тому, что видит перед собой. Абсолютно игнорируя внука, Марго сосредоточилась на Даше и довольно живо обсуждала с ней проблемы ресторанного бизнеса. Что-то спрашивала, рассказывала о чем-то своем, показывая той что-то в компьютере. Смеялась и спорила. Герман тысячу лет не видел бабку такой оживленной! А Даша? Немного освоившись в компании незнакомого человека, она вновь стала другой! Её изменчивость манила Германа со страшной силой. Заставляла хотеть большего — вызывала желание постичь до конца… Он тряхнул головой, но так и не смог избавиться от наваждения. Однажды он понял, что талант артиста — это не его умение петь или играть. Это, в первую очередь — сумасшедшая энергетика, которая затягивала окружающих, подобно тайфуну. Вот почему его притяжение к Даше в этом плане было вполне понятно… К чему он не был готов — так это к тому, что она затянет его совсем другим. Своими женскими тайнами, своей личностью, всей своей сутью…

Некоторое время спустя прямо в кабинете накрыли ужин, но женщин, похоже, он мало интересовал — настолько они увлеклись беседой. Хотя, нет… Даша получала истинное удовольствие от еды. И это выглядело чертовски сексуально! Герман взгляда не мог отвести! А Даша, не замечая его пристального внимания, аккуратно отрезала очередной кусочек телячьего медальона, окунула его в их знаменитый вишневый соус и аккуратно сняла губами с вилки. Капелька соуса сорвалась вниз. В нарушение всех правил этикета, Даша подхватила ту пальцами, облизала их и, как ни в чем не бывало, вернулась к беседе о новозеландской говядине. А у него земля ушла из-под ног.

— Гера… Ге-е-ер!

— А, что, прости? — вернулся в реальность мужчина.

— Уже поздно, а у Даши завтра тяжелый день… Отвези девочку домой.

— Я могу и на такси, Марго…

— Вот еще. Я отвезу.

В гостиницу ехали в полнейшем молчании. Но оно было уютным, и нисколько не портило впечатление о проведенном совместно вечере. Пожалуй, еще никогда в жизни Герман не был настолько растерян.

— Ты улетаешь завтра?

— Да, вечером… После репетиций.

Это хорошо… Это просто отлично. Ему нужна пауза, чтобы все обдумать, как следует. Сейчас слишком много эмоций в душе. Слишком много чувств. Плохие советчики — с какой стороны ни посмотри.

— Тогда, наверное, до встречи на вашей территории?

— Ага… К вечеринке все уже готово.