Застольные беседы

Возможно, название это вот откуда. Амазонки, спасаясь от Диониса, [e] бежали из эфесской земли на Самос, а он, построив корабли, пересек пролив, завязал бой и очень многих предал смерти в том самом месте, которое очевидцы, дивясь обильным потокам крови, назвали «Панема». Некоторые сообщают, что избиение амазонок происходило у Флея, и показывают там их останки, а еще передают рассказы о том, как даже Флей расселся от громких и пронзительных стенаний.[1472]

57. Почему андрон на Самосе называется «Оковником»?

После убийства Демотела и падения его единовластия Самосом стали [f] управлять землевладельцы.[1473] В это время мегарцы пошли войной на перинфян, переселенцев из Самоса,[1474] и даже, говорят, заранее несли с собой оковы [304] для пленных. Землевладельцы, узнав об этом, сразу же послали перинфянам на помощь тридцать кораблей и девятерых стратегов. Два корабля были разбиты молнией у самого берега, а с остальными стратеги победили в бою мегарцев и взяли шестьсот пленников. Возгордившись от такой победы, они задумали уничтожить у себя дома олигархию землевладельцев. Случай для этого дали им сами правители, прислав письмо с приказом [b] доставить на Самос пленных мегарцев в их собственных оковах.[1475] Получив письмо, стратеги тайно показали его пленным мегарцам и убедили их действовать заодно, чтобы освободить Самос. Обсудив совместно, как это сделать, они пришли к такому решению: кольца оков надеть на лодыжки пленников разбитыми, а чтобы при ходьбе они, распавшись, не соскользнули и не упали, привязать их ремнями к поясу. Снарядив таким образом этих людей и дав каждому по мечу, стратеги приплыли к Самосу, сошли на берег и провели пленников через площадь в здание совета, где собирались все землевладельцы; и тогда по условному знаку мегарцы [c] бросились вперед и перерезали землевладельцев. Так город и был освобожден; тем мегарцам, которые того хотели, были дарованы права гражданства, а в городе построили просторный дом, куда и посвятили те самые оковы. Это здание и называется «Оковник».

58. Отчего на Косе жрец Геракла в Антимахии приступает к священнодействию, облаченный в женское платы и с митрой на голове?

Геракл, отплыв от Трои на шести кораблях, попал в бурю и потерял их все, кроме одного. На этом оставшемся его принесло к Косу и выбросило [d] на мыс Лакетер.[1476] У Геракла не было ничего, кроме людей и оружия; и вот, повстречавши стадо овец, он попросил у пастуха одного барана. Пастух этот по имени Антагор был в расцвете сил и предложил Гераклу побороться с ним: если Геракл победит, то получит барана.[1477] И они сошлись врукопашную; а так как на помощь Антагору пришли меропы,[1478] а Гераклу — эллины, то драка вышла жестокая. Тут-то, говорят, Геракл, изнемогши [e] один против многих, бежал к какой-то фракиянке и скрылся, переодевшись в женское платье. И когда потом, осилив меропов и очистившись от убийств, он взял Халкиопу в жены,[1479] то на свадьбе он был одет в пестрое женское платье. Потому-то жрец совершает обряд на месте, где было сражение, а женихи принимают своих невест, наряженные в женское платье.[1480]

59. Откуда в Мегарах род гамаксокилистов?

Когда в Мегарах сторонники демократии дошли до полного бесчинства, позволяя себе «обратную лихву» и ограбление храмов,[1481] в это самое время через Мегариду в Дельфы направлялось священное посольство из Пелопоннеса. [f] Близ Эгира эти люди вместе с детьми и женами расположились, как придется, на повозках, чтобы переночевать у пруда. Несколько самых бесчинных мегарцев в пьяной дерзости и жестокости покатили эти повозки (α̉μάξας α̉νάκυλίσαντες) и столкнули их в воду, так что многие участники священного посольства захлебнулись. Занятые беспорядками в своем государстве, мегарцы не обратили внимания на это преступление, но амфиктионы, помня о неприкосновенности посланцев, наказали преступников — одних смертью, других изгнанием.[1482] А потомки их получили прозвище «гамаксокилистов».

ПИР СЕМИ МУДРЕЦОВ

[146] 1. Вижу я, дорогой мой Никарх, что впрямь течение времени [b] погружает предметы во мрак и скрывает от взгляда, если даже о делах [c] недавних и памятных выслушиваются с доверием явные выдумки. Не семеро было застольников на том пиру, как вам рассказывали,[1483] а вдвое, если не втрое, больше, и я сам был среди них, Периандру будучи знаком по искусству моему,[1484] а Фалесу будучи гостеприимцем, так как Периандр ему предложил остановиться у меня. И разговоры на том пиру пересказчик вам передал неправильно, кто бы он ни был, ибо сам-то он заведомо не был среди собравшихся. Поэтому расскажу вам об этом все с самого начала по вашему желанию: времени у меня достаточно, а откладывать такой рассказ на будущее в преклонные мои годы было бы ненадежно.