Застывшая кровь

Пришпорив Шитку, бросаюсь вперёд, решительно прокручивая меч в руке. И слышу за собой взметнувшийся топот десятков копыт — воины не могут стоять в стороне, когда их королева готова сражаться. Ближайшие ко мне чёрные фигуры приобретают очертания людей: трёх мужчин в потрёпанных балахонах. В руках одного мелькает лук, и я уже готовлюсь отклоняться от стрелы, как наперерез Шитке вылетает Юника на своей строптивой лошадке.

— Не в мой караул, ублюдки! Ха!

Ещё один нож со свистом разрезает воздух и втыкается чётко в лоб лучнику. Даже на благодарный взгляд нет времени — дым ест глаза всё жёстче, а мне уже приходится отражать мечи двух бандитов. Они явно норовят подсечь ноги Шитке, и я на ходу оставляю одному длинную резаную рану на груди. Меч — продолжение руки. Эмоции — в ящик. Отбить нападение, не дрогнуть. Выдох, разворот и выпад — мимо. Звон стали врывается в уши, дополняя какофонию из криков, ржания лошадей, ругани и тошнотворных хлюпающих звуков проливающейся на дорогу крови. Треск всё сильнее расходящегося по траве огня.

А противникам словно нет конца. Они давят массой и внезапностью, с деревьев продолжают сыпаться стрелы. Нападающие на Шитку разбойники быстро сливаются в одну череду из нескольких неумелых ударов, всегда заканчивающихся моим победным. Вот только смертельных нанести не могу — лишь вышибить оружие, лишить шанса сопротивляться. Где-то рядом через дым вижу, как выбивают из седла Юнику, с писком покатившуюся по земле. Но как только разворачиваю Шитку, чтобы устремиться на помощь, та издаёт немыслимо громкое, полное боли ржание.

— Нет!

Одна из стрел пробивает её шею. Подкосившись, моя бедная подруга валится на землю, и я успеваю лишь спешно спрыгнуть с неё, пока меня не сдавило под её массой. Неудачный, неподготовленный прыжок — хруст лодыжки и резкая боль, от которой темнеет в глазах. Моргаю и немею от вставшей картины: один из разбойников с победным криком рубит топором шею павшей Шитки, издавшей последний хрип.

— Нет, нет! — всхлипнув, пытаюсь встать, подтягиваюсь на локтях. Злость затмевает всё остальное, крепче сжимаю чудом не потерянный меч, когда на клинок наступает большая нога в растоптанном сапоге.

— Куда собралась, ягодка?!

— На твои похороны! — вместо меня отвечает яростный мужской голос, самый желанный, какой хотела бы слышать сейчас.

Поднимаю слезящиеся глаза и выдыхаю от облегчения. Анвар одним чётким ударом сносит лохматую голову бандиту, и та весело катится через играющие на траве дорожки пламени. Теряется в дыму, через который слышен лязг продолжающегося сражения. Подняться удаётся только на колени, нога не слушается, боль в лодыжке давит нещадно. Закашливаюсь, а тем временем Анвар принимает на себя двух новых соперников сразу — даже навскидку куда более искусных, чем первые ряды брошенного в бой мяса.

Он словно парит, отражая выпады с двух сторон. Звон перебивается тяжёлым пыхтением не успевающих за чёрным клинком врагов. Вот только сам Анвар словно не дышит, загоняя их обоих вусмерть. Будто пустынный смерч, неуловимый и гибкий, с разметавшимися как у ворона крыльями плаща за плечами. Наконец первый из соперников промахивается, пропускает левый боковой и получает глубокую рану. Но что ублюдок сделает дальше не ожидал никто — ни я, ни сам Анвар. Разбойник не кричит и не одёргивается, а напротив, прижимает локтем лезвие к своему телу, углубляя повреждение и… не позволяя вырвать меч.

— Лови! — не думая, я оцениваю ситуацию быстрей. И бросаю свой меч Анвару, на что он тут же отпускает рукоять своего, намертво зажатого поверженным телом падающего врага.

Мне всё равно уже не сразиться, ведь для этого надо встать.

Анвар ловит меч и едва-едва успевает пригнуться от выпада второго противника. Он словно что-то вспоминает, когда рукоять моего оружия ложится в его ладонь. Мне остаётся только восхищаться тем, как ловко он проводит мой излюбленный приём ближнего боя: подсечка в ноги и резаная по бедру. Вот только затем чёткий колющий в живот не оставляет надежды на жизнь, и второй разбойник тоже валится ему под ноги, хлюпая кровью.

Анвар уже разворачивается ко мне, на тёмном лице пробивается лёгкая тень удовлетворения победой, как вдруг из леса вылетает новая стрела и с оглушающим хрустом пронзает его незащищённую кольчугой грудь.

— Анвар! — мой истошный вопль на какой-то слепящий миг перекрывает весь хаос вокруг. Рябящие точки перед глазами. А тёмный силуэт в пяти шагах от меня с тихим стоном оседает на землю.

Этого не может быть. Но это случилось. Напрочь забыв, где я и кто, что должна делать и кому верить, ползу к рухнувшему телу. Шипение. Обувь сдавливает опухшую ногу, но вторая при мне, как и руки — подтягиваюсь вперёд на сплошном упорстве. Он не мог пасть, ни от одной жалкой стрелы, это же Анвар! Тот, у кого всегда всё просчитано… кто никогда не проигрывает.

Но сейчас лежит посреди поля боя, закашливаясь кровью. Едва увидев алые сгустки на его губах и торчащую с правой стороны груди стрелу, сама теряю дыхание на критичный миг.

— Анвар… Ты слышишь? Слышишь меня?!