Застывшая кровь

— Умный же дедок, — протяжно выдыхает Юника и загораживает меня собой, подавая Анвару пузырёк с тёмно-синим порошком. — Вот всё понял, но явно не против, если магия избавит его от необходимости тащить на себе хромую девчонку.

— Какая разница, если есть другие раненые? С ними нам что делать, бросить в ближайшем крестьянском доме?

— Помолчите обе, — строго велит Анвар, стягивая с меня гольф и подвернув штанину.

Голос его звучит уже крепко и без хриплости, что радует. Всё равно упорно смотрю не на его руки, а на рану. Чудо. Всё чётче вспоминается наш разговор у ручья о пользе магии, которую теперь вижу сама. Сколько смертей удалось бы предотвратить, если бы каждый лекарь обладал силой колдуна? Если бы богиня и впрямь не хотела их существования, они бы и не рождались. Может ли быть так, что маги не прокляты ею, а благословлены, просто люди не умеют ограничивать себя в желаниях и требуют слишком многого… Кусают по локоть вместо рукопожатия.

Тяжело дышу, когда Анвар посыпает лодыжку мелкой синей пыльцой и осторожно прикладывает ладонь к опухшей коже. Тепло от его касания струится живительным золотым мёдом в кровь, приглушая боль, а затем в радужке топких глаз загорается голубая вспышка.

— Ауч! — всё же вскрикиваю я от резкого и неприятного жара, окатившего ногу и ушедшего в живот. Хуже только еле слышный треск, говорящий о вставшей на место кости.

— Уже всё, — спешно успокаивает Анвар, мягким надавливанием проверяя результат работы. — Так не болит?

— Нет.

Поднимаю на него взгляд и замираю. Благодарной следует быть мне, но с признательностью и восхищением смотрит на меня он. Испачканный, с коркой крови на подбородке и груди, в разодранной рубахе, но такой по-настоящему светящийся, что становится неловко. Границы сломались. Мы оба ощущаем этот гул от рухнувшей стены, чувствуем щекочущую пыль разбитого камня. И что с этим делать дальше, я не знаю совершенно — только то, что он мне нужен. Не ребенку, не мёртвому телу, а мне.

— Накинь плащ, — разрушаю я миг тишины, смущённо моргнув. — Нельзя, чтобы кто-то обратил внимание на твою рану и задался вопросами.

— А мне уж показалось, что без одежды я тебя отвлекаю, — усмехнувшись, он всё же выпускает мою ногу и тянется за кинутым на траве плащом.

Даже острить в ответ не хочется. И нет никакой необходимости уточнять вслух, что мы всё обсудим позже и наедине. А не когда от дыма слезятся глаза и позади ждёт распоряжений отряд. Вот теперь я однозначно жалею, что сожгла колдовские стрелы и фейнестрель и дала уничтожить плеть — кто знает, сколько потерь удалось бы избежать, если бы Анвар был во всеоружии.

Пока он прикрывает рану и подбирает мой меч, а Юника прячет за пояс все бутыльки и уносится за своими ножами, я обуваюсь и наконец-то встаю с земли. Ладони стягивает от засохшей на них крови, коса превратилась в разметавшееся нечто, а уж как выглядит моё лицо, стараюсь не думать — вряд ли лучше, чем у остальных, такое же покрытое копотью. Огонь уже потушен, и я вижу впереди, как Нэтлиан командует бойцами, таскающими тела в две кучи. Та, что выше — люди в тёмных балахонах, о которых стоит узнать побольше.

— Как думаешь, кто мог посметь напасть на отряд под королевским знаменем? — негромко спрашиваю я у Анвара, пока мы плетёмся ко всем остальным.

— Или безумцы, которым нечего терять, или же… те, кто уверен, что знамя мы носим не своё, — туманно отвечает он, и на мой хмурый взгляд уточняет: — Нет, я не стану читать нотации рода «а я же говорил». Но откуда летит этот ворон, мне кажется очень даже очевидным.

— Глиенна? Да её влияния в жизни не хватит, чтобы дотянуться в такую даль и подкупить местных. Скорее… Может, твои фокусы слишком задели эго Элтора?

— Он трус. — Анвар презрительно хмыкает, поудобнее перехватывая меч, и его короткая улыбка кажется хищной. — Примерно в этих же местах в прошлый раз напали на нас, и с тех пор этот павлин так и не набрался смелости навести порядок в землях. Я больше поверю в то, что ублюдки хотели разжиться золотишком, но обломали зубы.

Он притормаживает, я и замечаю идущего навстречу Миджая. Сама не могу понять, почему этот громила всё ещё заставляет меня нервничать. Сухо сглотнув, смотрю через его плечо и облегчённо выдыхаю: Эдсель крутится у беспокойных лошадей, привязывая их к воткнутой в стороне от дороги жерди. И хоть выглядит угрюмым, понять причину несложно — мы потеряли много хороших животных и Шитку в том числе. От стянувшей грудь тоски щекочет в горле. Даже не верится, что больше она не встретит меня радостным пыхтением и не слижет с ладони сахар.

— Все целы? — тем временем спрашивает Анвар Миджая, и тот отвечает довольно панибратским хлопком по плечу:

— Все. Лигара немного зацепило ножом, но это ерунда. Хелиду выбили его золотой зуб, так что от его ругани уже земля дрожит. Сам-то как? В крови весь, как волаец под Голтынкой…

— Жить буду. Допрашивать никого не пытались?

— Так некого. Или дохлые, или беглые. Можно, конечно, в лес было за ними…