Застывшее время

– Я не планирую заводить ребенка, – произнесла она веским тоном, как будто тщательно обдумала такую возможность заранее. Ей захотелось уйти, однако Эрнестина, словно прочитав ее мысли, прикурила две сигареты и протянула одну ей. Позолоченный кончик испачкался в помаде, и Луизе совсем не хотелось брать сигарету, но отказаться было бы грубостью.

– Ну конечно же, нет! Я лишь пытаюсь помочь. Вряд ли мамочка просвещала тебя на эту тему. Короче, просто зайди в любую аптеку и спроси – тебе спокойно продадут. Так, теперь еще один момент: тебе понадобится более приличное неглиже, не как у школьницы. Торстен подарил мне пару ночных сорочек, от которых он, по его словам, просто тащился. Сейчас покажу.

Одна оказалась из черного шифона, вторая – атласная, цвета фуксии, обшитая черными кружевами.

Она искренне желает мне добра, подумала Луиза. Отказаться неудобно – проще принять. Носить она, конечно, ничего не будет, но Эрнестине совсем необязательно об этом знать.

– Ужасно мило с твоей стороны… – начала она.

– А, ерунда! За советом о сексе всегда обращайся к тетушке Эрнестине! И гель тоже возьми – вряд ли у тебя хватит духу пойти за ним в аптеку.

Вскоре после этого Луизе удалось ускользнуть. Эрнестина ей не особенно нравилась, и все же у нее были добрые намерения. А еще она открыла перед ней такие перспективы ближайшей недели, которые едва не заставили Луизу пожалеть о том, что она вообще согласилась на эту встречу.

* * *

Неделя тянулась восхитительно долго – в противоположность ожиданиям. Луиза думала, что если по-настоящему наслаждаешься каждым мгновением, время летит быстро, однако уже через два дня ей казалось, что она живет так годами.

В поезде она ужасно нервничала. Майкл встретил ее в мундире, как и в первый вечер их знакомства, обнял и по-братски поцеловал в щеку. Оказалось, у него уже заготовлена культурная программа: они идут на ревю в «Комеди-театр».

– Я купил билеты на раннее представление, так что мы успеем поужинать. Я знаю, для тебя это недостаточно интеллектуально, хотя, говорят, ревю неплохое. Пойдем? – Они легко и естественно перешли на «ты».

– Звучит заманчиво.

– У нас полно времени – ты еще успеешь переодеться и принять ванну.

Майкл повел ее наверх. В доме было очень тихо.

– Все слуги в Уилтшире, – пояснил он. – Отчим собирается закрыть дом и переселиться в клуб, или снять номер в отеле. Он не хочет, чтобы мама жила в Лондоне.

– Отчим?

– А ты думала, это мой родной отец?

– Да… Мне же не называли его фамилию. Все слуги звали его «сэр Питер», а вы с мамой – просто Питер, так откуда же мне было знать?

– Ниоткуда, не переживай! Мой отец умер на прошлой войне, я его едва помню. – Майкл проводил ее в комнату и показал, где ванная. – Я тоже собираюсь искупаться. Моя берлога на самом верху. Не задерживайся, а то я начну скучать.

Ревю оказалось чудесным. Больше всего Луизе запомнилось, как Джуди Кэмпбэлл пела «Соловьи на Беркли-сквер».

После представления он отвез ее к «Прюнье», где она впервые попробовала устрицы, и рассказал немного о своем отце.

– Он был практически героем; мне придется еще немало постараться, чтобы оправдать его фамилию.

На обратном пути Луиза уснула в машине. Майкл разбудил ее, нежно взъерошив волосы. У двери спальни он снова поцеловал ее в той же сдержанной манере и сказал:

– Спокойной ночи. Увидимся за завтраком.

Совсем не так, как представляла Эрнестина…

Впрочем, за эту неделю произошло кое-что любопытное. Однажды леди Ци объявила, что на следующий день к обеду приедет Ровена. Кажется, Майкла это расстроило.

– Мама! Но зачем?

– Милый, она так хотела с тобой повидаться! У меня не хватило духу отказать.

Ровена оказалась той самой красивой девушкой с портрета. Одета она была безупречно, в загородном стиле: твидовая юбка, кашемировый свитер в тон, до блеска отполированные туфли. Венчал ансамбль вельветовый пиджак. Луиза в скучных брюках и блузке рядом с ней чувствовала себя неотесанной. Натуральные светлые волосы пострижены в аккуратное каре, ни капли макияжа: бледное, прозрачное лицо, на котором выделялись большие, широко посаженные глаза. Вид у нее был несчастный.

Атмосфера за обедом стояла довольно напряженная. Ци расспрашивала Майкла о жизни на корабле. Луиза отметила, что он не заставлял себя уговаривать и с удовольствием рассказывал. Судя по всему, его мать была в курсе всех подробностей: когда он упомянул пушки «Эрликон», она сразу же подхватила тему. Луиза с Ровеной большей частью помалкивали.

После обеда Ци предложила Майклу показать Ровене конюшни, а сама устроилась с Луизой в библиотеке.

– Бедняжка Ровена, – тихо сказала она, подбирая шерсть, – так влюблена в Майкла! Увы, ничего не выйдет. – Она подняла голову от шитья на молчаливую, неподвижную Луизу. – Хотя, думаю, она уже догадалась. Майкл – большой любитель разбивать сердца. Надеюсь, вы не позволите ему разбить ваше.

Где-то через час они вернулись. Луиза заметила, что Ровена плакала. Девушка поблагодарила Ци за обед и сказала, что ей пора.

– Майкл проводит тебя до машины.