Затемнение

Неделю спустя после того, как Уорнер Парк сотворил свое маленькое химическое чудо, Марго возвратилась в книжный магазин и заставила себя посетить офис, где убили Сюзанну. Ее кровь все еще пятнами виднелась на полу. Рассыпанные повсюду — закатившиеся по углам, под креслом, у подножия картотечного шкафа — лежали круглые бусины. Марго подобрала пару ярких веселых шариков. Пластмасса. У каждой имелся стерженек для сцепления друг с другом. Марго сложила их вместе и оттянула назад. Как Сюзанна называла эту штуку?

Бусы-хлопушки.

Поверхность второй бусины портило ржавое пятно. Марго представила, как бусы разрываются на шее Сюзанны, прыгают по полу, пачкаются в крови. Желудок сжался, но Марго осталась стоять там, где стояла, чтобы картина навечно запечатлелась в ее мозгу.

Потом она прошлась по полкам, проводя пальцами по старым экземплярам «Мила, 18» Леона Юриса и «Кролик, беги» Джона Апдайка. Кипы других пыльных книг, которыми люди торговали или отдавали. Фрэнк купил здание, магазин, включая содержимое — когда, Марго не знала. Только все было наготове несколько лет назад, когда ей понадобилось воцариться здесь.

Все еще странно осознавать, что это фальшивка. «Книги-наследие» когда-то принадлежали ее бабушке. Фрэнку. Прикрытие агентства. Ее прикрытие.

Покупка редких книг обеспечивала ей предлог для поездок по всему миру. И название подходящее. Лавка была ее наследством. Поддельный бизнес для поддельной личности.

Даже книги внутри стеклянного шкафа были своего рода поддельными — вполне реальные, однако не для продажи. Тщательно подобранные, иллюстрированные, большей частью детские. И все ее. Ее собственная персональная коллекция. Почему именно детские книги, она пока не знала, но, держа их в руках, испытывала то же самое уютное чувство, что и с книгой сказок в той квартире.

Остальное? Фальшивка.

Впрочем, книжный магазин лишь часть того, что в ней ложно. Остальное тоже, разве что она была из Сент-Луиса. Фрэнк всегда говорил, что если разрабатываешь легенду, то лучше впихнуть как можно больше правды.

А правда состояла в том, что у нее нет семьи, чтобы упоминать о ней. Отец умер за несколько месяцев до ее рождения, один из последних убитых во Вьетнаме солдат, поэтому у нее лишь смутные воспоминания о незнакомце в форме, смотрящем с фотографии, с такими же темно-синими глазами, как и у нее. Она не знала, что случилось с тем снимком. А если когда и знала, то знание затерялось во все еще свежем тумане забвения.

Однако она нежданно-негаданно вспомнила про существование этого фото отца, когда сидела в баре, потягивая скотч и ожидая возвращение из штаб-квартиры ВСБТ Джейка.

Когда-то фотография женщины из книги сказок перекочевала в бумажник Марго. Она в очередной раз вытащила снимок, стала внимательно изучать. Женщина молодая и хорошенькая, кто-то важный, кто-то, кого Марго должна знать. Сестра? Кузина? Она вздрогнула. Жертва?

Провела пальцем по лицу, с одержимостью потерев снимок. Как взмывший вверх воздушный шарик, где-то глубоко внутри ее вдруг затопила догадка, словно всегда была с Марго.

Мама. Ее мама.

И потом будто накрыла лавина воспоминаний. Библиотекарша. Ее мать была библиотекарем. Они вместе читали на ночь книжки. Ей. С ней. Большие книжки со странными восхитительными картинками.

Марго позабыла о Джейке, позабыла обо всем и рванула в «Аргайл Тауэрс». Притормозила в спальне, накинулась на книгу с иллюстрациями Артура Рэкема, судорожно пролистала страницы. Озеро фей. Боже, да, она его помнила. Крошечные крылатые создания, порхающие над темным таинственным озером. И Спящая красавица. Вот она, вся грустная и сонная, ее, казалось, неживое тело задрапировано драматично в черное.

Здесь нет ни одного счастливого существа. Причудливая фантазия. В темных и колдовских подробностях. Абсолютно странный мир на каждой странице. Они с мамой часами обсуждали эти рисунки.

На глаза навернулись слезы. Ее мама вернулась к ней. Боже, она вспомнила. Они ведь гуляли в парке? И вроде было что-то с обезьянками в зоопарке? И музей искусства. Марго помнила, как ее шаги эхом отдавались в музее. Ее мать. Лаура. Но не Скотт. Вон. Лаура Вон.

Имя выскочило с криком, и вдруг Марго вспомнила всё, включая день, когда ее мать умерла.

Марго было тогда десять лет. Они сидели в кухне, мать делала попкорн, потому что им иногда нравилось вместе лакомиться попкорном на ужин и смотреть «Семейку Брейди». Только этим вечером мать отвернулась от микроволновки с пакетом попкорна и с забавным косящим к переносице взглядом. Она приложила руку к голове, и пакет выпал из пальцев. Он подскочил раз, другой, комочки раскатились, как желтые пушистые воздушные шарики. Мать застыла и упала как камень. Марго кричала, но не смогла ее разбудить. Никто не смог ее разбудить.

Марго закрыла глаза. Неудивительно, что она не выносит запаха попкорна.

В голове она услышала снова крик, он был такой знакомый и грустный. Она прижала к груди книгу. Это был не мальчик из Испании. Этот испуганный воющий ребенок никогда не был им.

Это была она. Этот захлебывающийся в крике ребенок все время был ей.