Затемняющая свет

Эта смена ничем не отличалась от остальных: те же шалуны, бесконечная пыльная работенка и очередное безответное письмо с жалобой в Академию, отправленное лишь для галочки. Закончив смену, я протрясла патрульную форму, радуясь, что её не так просто замарать, взяла заветную коробку и, получив наставление Михаила на обеде повеселиться от души, побрела домой.

До восхода ещё несколько часов, а там меня ждал суматошный и очень изматывающий день. Добравшись до дома, первым делом ровненько разложила кости нового прислужника в самом незаметном и темном углу комнаты. Одна из бедренных костей вызвала сомнения: она казалась светлее и меньше, чем остальные. Ощущение было такое, словно она вовсе и не подходила этому скелету. Долго размышлять не стала, но зарубку в памяти оставила. Как говорил наш преподаватель: «После моих занятий вы сердцем начнете видеть, что скелет не здоров. Запомните, каждое сомнение — ниточка к правде!» Глаза слипались, позволяя правде остаться нераскрытой. Холодная, бодрящая ванна и мягкое одеяло заставили мгновенно расслабиться и погрузиться в сон.

Глава 2

Поднимали меня сразу несколько служанок, бодро раздавая друг другу приказы. Я полусонно следовала их просьбам, а в тайне ненавидела статус семьи. Недостаточно было просто надеть новый, подготовленный наряд и выйти встречать гостей к определенному времени. Все утро было распланировано под разного рода процедуры: умывание, натирание, массаж, нанесение макияжа, облачение в выбранное мамой платье и создание милой прически. Заботливые рука служанок умело выполняли свою работу, так, что мне удалось сидя подремать еще около часа. Надев платье, почувствовала себя некомфортно: открытые плечи и слишком глубокий вырез прямо-таки кричали о желании привлечь внимание. Пока старательно поправляла лиф, надеясь, что вырез окажется чуть более скромным, служанки орудовали над волосами.

Закончив, меня торжественно подвели к большому зеркалу и с нетерпением ждали реакции. Я остолбенела. На меня смотрела непривычно красивая девушка в прекрасном фиолетовом платье. Черные волосы собраны в нехитрую прическу: несколько кос пересекают струящиеся, чуть подкрученные локоны. Легкий, едва заметный макияж придавал лицу свежести и скрывал синяки под глазами, наработанные за бессонные ночи. Я неловко прикоснулась к щеке, желая убедиться: себя ли вижу в отражении. Служанки выглядели довольными, но слезно умоляли больше не трогать лицо, надеясь, что их работа останется безупречной.

Живот недовольно заурчал, ведь завтрак я пропустила, а ужин — не помнила был ли он вообще у меня. Служанки оказались подготовленными, и потому сразу внесли легкие закуски, но предлагая их провели целую разъяснительную беседу о необходимости есть аккуратно. Я почувствовала себя ребенком, который впервые посещает банкет — столько шуму и ненужной суеты вокруг. Убедившись, что я все же сознательный некромант, служаки поспешили уйти, сообщив, что придут известить о прибытии гостей.

Оставшись одна, я ощутила нарастающую тревогу. «Это ведь определенно будут стражи, да?» Руки едва заметно затряслись, а я раздраженно цыкнула. Сколько бы не пыталась бороться — страх не исчезал, иногда, казалось, даже наоборот становился сильнее.

— Это не должны увидеть, нужно держать себя в руках, — повторяла я, поправляя смущающий наряд.

Утром я думала отступить от подготовленной шалости и готова была изобразить послушную дочь, но увидев выбранный мамой откровенный подарочек и непреклонность отца в отношении стажей, набралась решимости впечатлить гостей основательно. Сначала решила разобраться с платьем. Ничего лучше платка в тон не придумала, и теперь озадаченно крутила небольшой клочок ткани, стараясь прикрыть как можно больше. Получилось не так уж и плохо, хотя удалось прикрыть лишь плечи, но так образ смотрелся немного скромнее. Далее пошла пробуждать сопровождающего.

Поднять человеческий скелет оказалось куда сложнее, чем я думала, да и непривычное, неудобное платье мешало отточенным движениям. Громоздкий подол то и дело норовил сдвинуть разложенные кости, так что его приходилось задирать, что в обществе считалось верхом неприличия. Не о том служанки беспокоились, ох не о том. Закусками я платье не испачкала, а вот сейчас опасалась его основательно подпортить.