Затерянные во времени (СИ)

Инэрис подозревала, что это и подвело её, когда они с Ноланом всё же пришли к соглашению о том, что будут делиться информацией, и встретились вечером у советника дома. В отличие от Исы, Нолан хоть и бывал часто при дворе, но имел свой дом в городе, куда и пригласил Инэрис — или вызвал, если быть точным.

— Не смейте так ко мне обращаться, — выпалила Инэрис уже с порога и остановилась, наблюдая за Ноланом, медленно водившим пальцем по раскрытому фолианту. Тот не шелохнулся.

Не то чтобы Нолан казался Инэрис каким-то особенно привлекательным, просто в последнее время она стала замечать за собой, что постоянно думает о том, как бы получше утереть нос этому малолетнему выскочке. Нолан едва ли выглядел на тридцать, в то время как всем придворным советникам было уже за пятьдесят. И походил он на них так же мало, как рыжий откормленный домашний кот на уличных голодных котов. Нолан всегда был аккуратно выбрит и тщательно причёсан, кожа его казалась холёной, будто её никогда не касалось дуновение морского ветра, а пальцы были хоть и не очень тонкими, но довольно изящными.

Инэрис нравилось, как Нолан улыбался — и как бешено сверкал глазами, когда она пыталась вывести его из себя. Вывести Нолана из себя было на удивление легко, хотя Инэрис не замечала, чтобы тот когда-нибудь повышал голос, общаясь с другими придворными.

— Вы врываетесь ко мне в дом и ещё смеете в чём-то обвинять? — спросил Нолан зло, поднимаясь из-за стола, и по тому, как дрожал его холёный палец, Инэрис догадалась, что Нолан едва сдерживался, чтобы не метнуться ей навстречу сразу.

— Вортигерн сказал вам считаться с моим мнением. А вы почему-то возомнили себя главным надо мной.

— А почему бы и нет? — Нолан всё-таки подлетел к Инэрис вплотную, и оба замерли, неожиданно чётко ощутив близость друг друга. Инэрис невыносимо захотелось попробовать губы Нолана на вкус — быть может, просто потому, что она давно уже не пробовала ничьих губ, а может, потому что злость на Нолана требовала выхода.

Инэрис толкнула Нолана к стене и приникла к его губам. Нолан был неподвижен секунду — а затем оттолкнул её, но лишь за тем, чтобы прижать девушку к стене. Они были почти одного роста, и Нолан не казался Инэрис особенно сильным, но драться с ним в полную силу собственных мышц не хотелось. Так что она попросту сосредоточилась на том, чтобы содрать с Нолана мантию советника и оценить то, что находится под ней.

Теперь, без этой бесформенной, похожей на платье, тряпки Нолан оказался на самом деле красив, и Инэрис с любопытством ощупывала его мышцы, мешая самому Нолану раздевать её.

Она оттолкнула Нолана, снова прижимая спиной к стене, и сползла вниз, поцелуями по новой исследуя грудь любовника. Нолан гладил её плечи и шелестел волосами, заставляя ещё больше дрожать от желания, — а затем поднял и толкнул к письменному столу.

Только тогда Инэрис на мгновение протрезвела и выдавила:

— Эй! — он резко оттолкнула Нолана и смотрела какое-то время на него. Продолжения хотелось неимоверно, но это не отменяло того, что она не собиралась отдаваться этому малознакомому выскочке.

Нолан явно хотел того же. Он притянул Инэрис к себе и попытался отвлечь поцелуем, плавно прошёлся руками по её спине и скользнул к ягодицам, ещё обтянутыми лёгкими дорожными брюками.

Инэрис поймала Нолана за волосы и оттянула их назад.

— Я не собираюсь под тебя ложиться, дошло?

— Это очень заметно, — согласился Нолан и, вывернувшись, приник поцелуем к её ключице. От внезапного удовольствия Инэрис ослабила руку и выпустила волосы Нолана, позволяя тому продолжать. Нолан тёрся о неё напряжённым телом, и это трение окончательно сводило Инэрис с ума. И всё же она по-прежнему не собиралась подчиняться.

Они поменялись местами ещё трижды, после чего Инэрис уступила.

Нолан брал её с ожесточением, одновременно засыпая плечи нежными поцелуями. Инэрис двигалась навстречу в том же яростном ритме, чувствуя, что не может насытить овладевший ею голод.

Потом Нолан сполз на пол и откинулся спиной на боковую стенку стола, и Иса сползла вместе с ним.

Никто не спросил, что это было, и никто не потянулся к другому, чтобы обнять. Уходить тоже не хотелось. Инэрис просто сидела и ласкала взглядом не по-мужски холёное тело Нолана. Она чувствовала, что хочет ещё, и не видела причин отказывать себе в продолжении — тем более, что в глазах Нолана горела такая же точно страсть.

Инэрис наклонилась, чтобы опереться на руки, и на четвереньках подползти к Нолану вплотную, и замерла, только теперь увидев выжженный под его правым соском кельтский крест.

Глава 8. Чаша и шар

Нолан всегда был проблемой.

Инэрис не помнила ни дня, когда бы Нолан не мешал ей усиливать позиции при дворе.

И хотя заветный кельтский крест всё ещё стоял у Инэрис перед глазами, о том, чтобы завести о нём разговор, не могло быть и речи.

Как-то Инэрис не выдержала и заявилась к нему, Нолану — теперь уже без приглашения, чтобы спросить напрямую:

— Что тебя не устраивает?