Затерянные во времени (СИ)

Инэрис повторила жест, хотя его необходимость тоже показалась ей немного смешной. Жест означал ненависть и силу, гаснущие в руках. Готовность смирить себя и говорить о мире. Инэрис не видела нужды себя смирять — она встречала братьев. Давнее предательство порядком забылось. Инэрис столько думала о нём, что тысячу причин уже отыскала решению совета — и тысячу раз обвинила себя саму в том, что не явилась на него.

— Ты здесь главная? — спросил Анрэй, обращаясь к ней.

Инэрис кивнула.

— Я… рада, что вы пришли, — сказала она. Привычка подбирать слова давно покинула её за время, проведённое в кругу друзей, и теперь приходилось вспоминать это искусство по новой.

Анрэй не ответил.

— Мы не ждали гостей, иначе приготовили бы пир.

— В этом нет нужды.

— Дела лучше обсуждать за добрым столом.

Анрэй снова промолчал.

— Пройдёмте ко мне, — предложила Инэрис. — Охрану оставьте здесь. Я никого не собираюсь убивать. А эти люди и вовсе убивать не умеют.

Анрэй снова не ответил, а когда Инэрис первой двинулась вперёд, то Анрэй последовал за ней, а в двух шагах позади — два десятка причаливших к берегу на лодках.

Инэрис теперь тоже шла молча, размышляя о том, как понимать происходящее. Недоверие Ордена было естественно. Если бы сама она не привыкла настолько к расслабленному быту на острове, укрытом туманами, то, безусловно, так же опасалась бы подвоха. Однако осторожность Анрэя означала, что и говорить с ним как с одним из странников, ищущих покоя — невозможно. Нужно было следить за словами, и о некоторых из сказанных она уже жалела.

— Мы пришли, — сообщила она куда более сухо, чем начинала разговор, указывая на дверь, ведущую в дупло огромного дуба. Деревьев здесь не рубили, а камня не было — и не нужен он был никому.

Инэрис открыла дверь и впустила Анрэя внутрь. А сама остановилась у двери и взглядом указала спутникам мастера оставаться снаружи — оспаривать приказа никто не стал.

Анрэй осмотрел помещение и, повернувшись к Инэрис, не спуская с неё взгляда, присел на стул. Инэрис прислонилась к двери и так же внимательно смотрела на него. Краем сознания она почувствовала неприятные прикосновения шершавых пальцев к собственным мыслям, но противиться не стала — всё, что мог узнать Анрэй, говорило лишь о том, что от друидов не может быть вреда.

— Мы не знали, что главная на острове ты, — сказал Анрэй.

— Ты меня узнал, — произнесла Инэрис в ответ.

Анрэй склонил голову набок.

— Конечно. Мы помним всех. Тем более таких… как ты.

— Что это меняет?

Анрэй молчал, явно не желая отвечать, и Инэрис осторожно потянулась к его мыслям — однако тут же получила неприятный болезненный щелчок.

— Я не разрешал, — тут же сообщил Анрэй.

— Я тоже.

— Но ты мне позволила.

Спорить Инэрис не стала. Куда более важным казалось ей понять, что же хочет Орден.

— Вы заберёте нас? — спросила она, подталкивая Анрэя к открытому разговору.

— Полагаю, что да.

— Хорошо. Я ждала вас очень долго, Анрэй. Я уже перестала надеяться, что вы можете прийти.

Анрэй молчал.

— Будьте готовы завтра погрузиться на корабль, — сказал он после долгой паузы. — Если всё так просто, то нет смысла играть в Инквизицию.

— Инкви… — Инэрис прищурилась и на сей раз одной молниеносной атакой пробила все защиты раньше, чем Анрэй успел воспротивиться. Тот только вскрикнул от внезапной боли и согнулся вдвое, сжимая виски. — Вы пришли не за мной! Вы хотите уничтожить их… Звёзды, за что? И всех тех, кто отличался от других… Всех тех, кто думал… Всех тех, кто хотел сохранить знания… За что?

— Орден… — Анрэй хрипел, пытаясь взять себя в руки. — Орден не спрашивает «за что». Тебе ли не знать?

— Тогда зачем? За… — Инэрис снова запнулась, мгновенно осознав ответ на свой вопрос. — Поверить не могу…

— Мы должны построить новый мир, — Анрэй распрямился наконец и взял себя в руки. Инэрис больше не пыталась проникнуть в его мозг, но ярость с лица Анрэя не делась никуда. — Новую империю. Ты не можешь не понимать.

— Но… Так… затопив всех выживших в крови и невежестве… Почему не говорить с ними как с разумными? Почему не дать им знания, не помочь сохранить культуру, которую они лишь забывают год от года?

— Потому что они дикари, — Анрэй скрипнул зубами, голова всё ещё ныла нестерпимо, — и потому что они не будут верить нам.

— Благодетели… — прошептала Инэрис и прикрыла глаза. — Мне надо подумать. Мне надо понять, что это значит. Дай мне время.

— Завтра прибудет корабль, и вас заберут. Хотите вы или нет.

Анрэй двинулся к выходу и уже у самой двери замедлил ход, услышав окрик:

— Анрэй… Я ведь могу приказать тебе уйти. Я — твой магистр.

— Это было давно.

Анрэй хлопнул дверью, а Инэрис осталась одна.

***

Совет друидов собрался после заката — когда тени деревьев накрыли собой лесные тропинки. Когда солнце уже скатилось за горизонт, а луна ещё не взошла.

— Мы должны уйти, — сказал Корониус, один из старших учеников.

Инэрис посмотрела на него. Слова она понимала. Но пути не видела. Сама мысль об отступлении была ей противна, но даже это меркло в сравнении с нависшей угрозой — речь шла не о её жизни, а о жизни тех, кто не мог и не должен был защищать себя.