Затерянные во времени (СИ)

— А я хочу драться, — тут же возразил другой, молодой друид по имени Таирус.

Инэрис посмотрела и на него. И эти слова она понимала. Но как воплотить их в жизнь — не знала тоже.

— Скажи своё слово, наставница!

Инэрис молчала, переводя взгляд с одного на другого.

— Я не хочу говорить.

— Ты видишь, что решать тебе. Ты одна из нас знаешь войну. Мы можем победить?

Инэрис сглотнула.

— Мы можем победить? — снова спросил Таирус.

— Нет, — ответила Инэрис хрипло.

— Значит, мы должны бежать, — повторил Корониус упрямо и посмотрел на неё.

Инэрис молчала.

— Мы же можем бежать?

Инэрис прикрыла глаза и качнула головой.

— Нет кораблей. Те лодчонки, что есть у нас, годятся только для ловли рыбы. Да и куда бежать? На материке правят они. Нам придётся рассеяться среди людей и прятаться до конца дней.

Инэрис помолчала.

— Тех, кто хочет поступить так, я не остановлю. Напротив, мы поможем им. Те, кто хочет драться, возьмут всё, что смогут — вилы, посохи, ножи. Вы властны над разумом, как и я — вам решать, что можете сделать. Иллюзии, внушение… Всё, что угодно. Таирус, собери тех, кто хочет сражаться. Я буду ждать их у своего жилища в час середины ночи. Ты, Корониус, собери тех, кто хочет уйти. Спрячьтесь у берега. Не говорите никому из нас, где. Мы захватим корабли и постараемся дать вам возможность уйти. Те, кто хочет прощаться — пусть прощаются быстрее. Времени у нас нет. Утром шанса уже не будет.

Оба друида кивнули и исчезли во тьме.

Инэрис осталась одна. Она запрокинула голову и посмотрела на купол звездного неба, о котором мечтала так долго. Она ждала с неба спасения, но оно принесло лишь погибель тем, кого она любила.

Бой получился недолгим. Захватить первый корабль удалось — потому что никто не ждал атаки. Эцин спали — даже им нужно было спать.

Бросив его, защитники острова принялись штурмовать второй — но тут им не на что было надеяться. Им ответили выстрелами из бластеров и кованными на небе клинками.

Инэрис запомнила лица всех, кто погиб в ту ночь. Но ярче всего горело в памяти лицо Таируса, когда из груди его вырвался клинок, вошедший в спину.

— За что… — губы Инэрис шептали сами собой. Она рванулась вперёд, подхватывая упавший посох, и, провернув его в руках двумя движениями, сломала шею убийцы. Так же, без остановки, подхватила окровавленный меч и нанесла следующий удар, а затем ещё один и ещё один. Она не видела, сумел ли скрыться в тумане корабль, на котором впервые в жизни ставили паруса беглецы.

Глава 11. Сделка

— Побойся церкви, Тойво, что ты лепишь!

— Да брось, Галфин, мы оба знаем, церковь давно уже не та, что прежде.

— Скажи это Илмару! Или лучше его костям, оставшимся гнить на столбе!

— Илмар — дурак… Эй, ты там, что смотришь?

Дезмонд отвёл глаза от парочки крестьян, уже битый час трепавших языками о сельской ведьме Тарье, которая то и дело приглашала проезжих на ночлег.

Ведьмы здесь были не те, к которым привык Дезмонд — они больше развлекались с путешественниками, чем ведовали. Как не той была и инквизиция, некогда грозная, но теперь, видимо, изжившая себя.

Дышать стало легче. Отчасти Дезмонд даже рад был, что последние несколько десятилетий провёл в Интаке, обучая Орландо. Смотреть на то, что творилось с миром, тогда было грустно. Теперь же воздух становился свежей. Кое-где начинали издавать книги, и в целом не было того давящего ощущения дикости, который царил повсюду в прошедшие сотни лет.

«Это жизнь», — вспомнил Дезмонд и усмехнулся. Аэций, как всегда, был прав. Иногда его фатализм выводил из себя — но его прогнозы всегда оказывались точны.

Однако главный прогноз пока не сбывался никак.

Как ни старался Дезмонд, найти хоть какие-то упоминания об Авроре на этой планете он не мог.

Это было странно, потому что Дезмонд был уверен — такой человек, как Аврора, нигде не пропадёт. Он достаточно слышал об императрице, чтобы не сомневаться в её бесконечной жажде жизни и власти.

И, тем не менее, Дезмонд побывал уже на всех шести материках и обошёл немало королевских дворов, однако никого похожего на Аврору так и не нашёл.

Дезмонд снова потянул из кружки пиво и прищурился, рассматривая пёструю публику трактира. Народ здесь не бедствовал, хоть трактир и предназначался для простолюдинов.

Однако память о прошлом, похоже, была выжжена адептами ордена дотла. Даже легенды хранили лишь столь бледную тень былых дней, что объясняться со старухами, ещё помнящими их, было практически невозможно.

У мира, который рождался на руинах прошлого, был особенный, незнакомый душок. И хотя Дезмонду нравилась его простота и человечность, от мысли о том, что прошлое минуло теперь уже бесследно, становилось тоскливо.

— Ш… Вон она, — услышал Дезмонд и, чуть повернув голову, заметил рядом с собой полного трактирщика.

Трактирщик таинственно кивал головой в сторону угла, где в тени камина прятались круглый маленький стол и единственный стул.