Затонувший мир

После смерти матери, роясь на чердаке в разном старье, играя со шляпками, бусами и прочими безделушками, он нашел маленький плоский золотистый предмет, снабженный ремешком. Стрелок не было, но циферблат заинтересовал его, и он надел предмет на руку.

— Где ты это раскопал? — спросил отец, едва не подавившись супом.

— Среди маминых вещей. Можно, я возьму себе?

— Что ты, Конрад, отдай, — непонятно отчего разнервничался отец. — Ты погоди, сынок, через несколько лет я тебе все объясню. Вот исполнится тебе четырнадцать…

Запретный плод сладок, и вскоре он знал все.

— И чего тут? Стоило суетиться из-за каких-то там часов. Разве недостаточно календарей?

Но запавшее в душу сомнение, что ему рассказали не все, заставляло Конрада рыскать по улицам в поисках ключа к секрету.

Он находил и изучал брошенные часы, Большинство из них были изувечены, многие проржавели. Они висели на зданиях, фонарных столбах, над входами в учреждения. Трудно было угадать их истинное назначение, ведь ясно было, что простое определение времени не могло быть незаконным. Все пользовались таймерами. На кухнях, на фабриках, в больницах — везде, где надо придерживаться определенного ритма времени. Один из них тонким свистом будил по утрам отца.

Часы были похожи на градуированный таймер, но казались куда менее полезными из-за переизбытка лишней информации.

Исподволь, очень осторожно Конрад пытался выведать что-нибудь у знакомых и соседей, но молодые вообще ничего не знали, а старики уже начали забывать. Он заметил странную закономерность: не шибко образованные собеседники были более разговорчивы; возможно, у них не было комплекса вины за то, что случилось много лет назад.

— Э-э-э… часы были у каждого, миллионы часов.

— Но для чего они были нужны, мистер Кригтон? — спрашивал мальчик у старого водопроводчика.

— Ну, мы… смотрели на них, узнавали, который час. На работу по ним ходили.

— Но разве недостаточно таймера?

— Ну… не знаю, как бы тебе объяснить. Спроси-ка лучше отца.

Отец же ничего не стал разъяснять, даже когда сыну исполнилось шестнадцать лет. Устав юлить, он грубо сказал:

— Отстань же, наконец! Неужели не понимаешь — от этого одни неприятности.

* * *

Преподаватель английского языка Стеси любил ошеломлять учеников оригинальными суждениями о браке и экономике. С явно извращенным юмором он требовал того же и от них. Вот Конрад и накатал сочинение, в котором воображаемое общество развлекалось сложным ритуалом наблюдения за тем, как минута за минутой течет время.

Стеси никак не среагировал, но ребят такая фантазия заинтересовала. Конраду быстро надоело их любопытство, и он сам спросил:

— Почему закон запрещает часы?

Стеси перебросил кусочек мела из руки в руку.

— Разве есть такой закон?

— Да, я видел объявление в полицейском участке: сто фунтов за каждые сданные часы. Очень старое, но сержант сказал, что оно еще в силе.

— Займись, вдруг миллионером станешь.

Конрад не обратил внимания на насмешку.

— Почему запрещено иметь оружие — понятно, но какой вред от часов?

— Но это же просто! По часам можно узнать, сколько времени тратит человек на работу, и заставить его работать еще быстрее.

В семнадцать лет он сделал свои первые часы.

Своего рода одержимость временами давала ему заметные преимущества перед товарищами. Нельзя сказать, что он был самым умным или самым добросовестным, но умение организовать свой досуг позволяло ему ярче проявлять свои способности. Другие еще бездельничали в счастливом безвременье, а у него уже наполовину готовы домашние задания — он четко распределял время на каждое из них. Покончив с уроками, он поднимался на чердак, где создавал свои первые конструкции: градуированные свечи, солнечные, песочные часы и громоздкий механизм мощностью в половину лошадиной силы, который двигал стрелки с нарастающей скоростью, как бы пародируя прогрессирующую одержимость своего создателя.

* * *

Первые настоящие часы были водяные. Вода вытекала из бака, вместе с ней опускался поплавок, а тот двигал стрелки — просто, но точно. Однако Конрад не прекращал поиск исправного часового механизма. Повсюду в старых домах валялось бесчисленное множество часов: настольные, карманные и прочие, но механизмы из них были вынуты, часто вместе со стрелками, а иногда и с циферблатами. Попытки самостоятельно создать сколь-нибудь надежный регулятор хода кончались провалом. Судя по рассказам, часы были инструментом неимоверно точным по конструкции и требовали тщательной отделки каждой детали. Одна лишь надежда тешила его: найти исправные часы, лучше всего ручные.

И однажды ему повезло. В кино он оказался рядом со стариком, тому стало плохо. Конрад помог отнести его в кабинет администратора. При тусклом свете на руке мужчины вдруг блеснул металл. Конрад нащупал плоский диск часов. Он не хотел красть. Он просто подумал, что врач, проверяя пульс, может обнаружить их. Домой он шел, сжимая часы в руке. Тиканье казалось ему громким, словно трубный глас. Он каждую секунду ожидал, что прохожие начнут показывать на него пальцами и Полиция Времени тут же схватит его.