Затонувший мир

У себя на чердаке, затаив дыхание, он осмотрел их, вздрагивая при малейшем шорохе в отцовской спальне.

Они были почти такие же, как у матери, только не с красным, а с желтым циферблатом, ходили они почти неслышно. Золотой корпус поцарапался и облупился, но ничего прекраснее Конрад в жизни не видел. Много времени провел он на чердаке, вглядываясь в желтый циферблат, а иногда снимал крышку и зачарованно смотрел на неистовое мельтешенье миниатюрных зубчиков и колесиков. Смотрел на неумолимую минутную стрелку, на гордую часовую, компасом прокладывающую ему путь через время в будущее.

Часы он не снимал весь день. Без них время теряло ритм и все вокруг превращалось в бестолковую, раздражающе бессмысленную суету. Отец ему стал казаться тупым бездельником, который сидит себе и не знает, когда что случается.

Конрад сделал в рукаве узкую прорезь, чтобы украдкой смотреть на циферблат. Он быстро привык определять по часам длительность обеда, уроков, футбола, время сна и бодрствования, — словом, всего.

* * *

А потом он попался.

Уроки английского языка продолжались ровно сорок пять минут, и Конрад постепенно привык убирать свою парту за минуту до гудка таймера. Он замечал, что Стеси с любопытством посматривает на него, но искушение первым пройти к двери перед изумленным учителем было сильнее осторожности.

Однажды таймер не прогудел вовремя.

«Неужели часы сломались?»

Слегка запаниковав, Конрад едва сдержался, чтобы не посмотреть на циферблат.

Сардонически улыбаясь, Стеси медленно прошел между партами к Конраду.

— Торопишься, Ньюмен?

Сбитый с толку Конрад покраснел от смущения. Стеси отпустил класс.

— А ты, Ньюмен, погоди. Что, забыл завести часы?

Конрад молчал.

— Где ты их достал, у родителей? Да не волнуйся ты так, Полиция Времени давно распущена.

Конрад внимательно посмотрел ему в глаза.

— Это часы моей матери, — солгал он. — Нашел среди ее вещей.

— Вот как?

Стеси протянул руку. Нервничая, Конрад отстегнул часы и отдал.

— Вы сообщите обо мне?

— Зачем? У психиатра и без тебя забот хватает.

— А разве это не противозаконно?

— Успокойся, ты вовсе не самая большая угроза обществу. — Он вернул часы.

— В субботу отложи все дела — мы с тобой совершим небольшое путешествие.

— Куда?

— В прошлое, — улыбнувшись, сказал Стеси, — в Город Времени Хронополис.

* * *

Стеси взял напрокат машину, помятую, но с блестящими боками, и они отправились в путь.

— Ну что, посмотрел? — Стеси кивнул на толстую пачку дорожных карт на заднем сиденье.

— Ага. Надо же, пятьсот квадратных миль. Какая громадина! А куда исчезли люди?

Стеси рассмеялся.

Назад неслись деревья, полуразрушенные дома — окна выбиты, крыши провисли. Даже те немногие, в которых кто-то жил, имели убогий вид.

— Когда-то здесь было тридцать миллионов жителей. Теперь — не более двух, и потихоньку становится все меньше. Пятьдесят миль в диаметре, — продолжал Стеси, — пятьдесят мертвых миль, вот что представляет собой старый город. Мы — те, кто выжил, — опоясали его колоссальным кольцом толщиной в пять миль.

Покрутившись по кривым переулкам, они выехали на бульвар, который вел в западном направлении. Судя по карте, они приближались к краю зеленого кольца, внутри которого безжизненной серой краской был обозначен старый город.

Промелькнула последняя из оживленных торговых точек — своеобразный пограничный пост. Кончились наконец ряды ветхих домов, и над путешественниками грозно загудели массивные стальные виадуки.

— Это железнодорожная система, довольно сложная. Ежедневно она перевозила до пятнадцати миллионов человек, — сказал Стеси, поглядывая в зеркало на Конрада.

Тот не отрывался от окна. Постепенно дома стали выше. Появились светофоры, турникеты для пешеходов. Над безлюдными улицами угрюмо нависали обшарпанные громады зданий.

Конрад впервые оказался здесь. Даже в детстве какой-то суеверный страх не пускал его в центр — только в другую сторону, за пределы города.

Улицы умерли лет тридцать тому назад. Витрины щерились осколками зеркальных стекол, с карнизов свешивались провода и вывороченные рамы, на тротуарах валялись какие-то ржавые обломки.

Вытягивая шею, Конрад заглядывал в узкие переулки, в открытые подъезды с перекошенными дверями, в пустые окна. Страх и ожидание чего-то необычного исчезли. Улицы напоминали позабытую помойку. Люди отсюда просто ушли.

От миле к миле менялась архитектура. Стройными рядами, как на параде, проходили дома в десять — пятнадцать этажей, облицованные зеленой и синей плиткой, со стеклянной и медной отделкой фасадов.

Город как бы вывернулся наизнанку. По мере продвижения к центру он, вместо того чтобы показывать свое ископаемое прошлое, являл все новые достижения былой цивилизации.

По пологому пандусу Стеси направил автомобиль на широкую, ничем не загроможденную автостраду, поднятую на железобетонных опорах над крышами домов, и резко увеличил скорость.

Милях в двух или трех виднелись четкие прямоугольники корпусов. Напоминая гигантские костяшки домино, там выстроились сотни сорокаэтажных домов.

— Центральные рабочие кварталы, — объяснил Стеси.