Затонувший мир

— Нет-нет, — успокоил его Лэнг. — Мы возвращаемся в зал. — Он внимательно смотрел на Морли: — С вами все в порядке, доктор?

Морли потеребил щеку.

— Господи, видно, я заснул. — Он взглянул на часы — было четыре утра. Они пробыли у окна минут пятнадцать.

Он помнил только, как сел на подоконник. — Я беспокоился только о вас.

Это развеселило всех, особенно Горелла.

— Доктор, — протянул он, — Если вы позволите, я отведу вас к хорошему психоневрологу.

* * *

Через пять часов они почувствовали, как их мышцы начали немного уставать. Начались обильные выделения — наверное, продукты распада постепенно засоряли их организм. Ладони начали неметь и увлажнились, подошвы ног ощущались подушечками из губки. Эти ощущения сопровождались смутной тревогой, хотя сознание не было утомлено и. сохраняло полную ясность.

Онемение продолжало расширяться. Авери отметил, как оно охватило кожу на скуле, переползло на виски, что вызвало слабый приступ мигрени. Он настойчиво листал страницы, но руки его стали мягкими и чужими, словно вылепленными из глины.

Наконец, появился Нейл, и все оживились. Доктор выглядел посвежевшим и элегантным, он словно порхал по воздуху.

— Как поживает ночная смена? — бросал он отрывочно, переходя от одного подопечного к другому, каждый раз улыбаясь собеседнику и внимательно его рассматривая.

— У вас все нормально?

— Грех жаловаться, — ответил за всех Горелл. — Если не считать приступа бессонницы.

Нейл расхохотался и потрепал его по плечу, затем прошел в лабораторию.

* * *

В девять утра, побрившись и сменив одежду, они встретились в аудитории. К ним вновь вернулись и бодрость и энергия. Периферийное оцепенение и слабая апатия исчезли сразу, как только подключили капельницы. Нейл успокоил их, объяснив, что за неделю их организмы вполне адаптируются и смогут справляться самостоятельно с побочными явлениями.

Все утро и большую часть дня они трудились над рядом тестов для определения коэффициентов умственного развития, ассоциативных и моторных связей. Нейл не давал им ни минуты отдыха, перекраивая разнообразные словесные цепочки и манипулируя сложными цифровыми и геометрическими последовательностями.

Он выглядел чрезвычайно довольным результатами тестирования.

— Чем интенсивнее поступает информация, тем глубже следы памяти, — сказал он Морли, когда в пять вечера трое испытуемых были отправлены на отдых. Он обвел рукой карточки тестирования, лежащие перед ним на столе. — А вы тревожились о подсознательном. Посмотрите-ка результаты Лэнга. Уверяю вас, Джон, через некоторое время он вспомнит даже о своем пребывании в материнском чреве.

Морли кивнул — его давние тревоги и сомнения постепенно отступали.

* * *

В течение следующих двух недель он и Нейл, сменяя друг друга, постоянно находились со своими подопечными, потея вместе с ними под потоками света, посылаемыми светильниками, оценивая их адаптацию к дополнительным восьми часам бодрствования, тщательно фиксируя симптомы любой «аномалии». Нейл вел их через длинные часы бессонных ночей, загружая тестами, от одной программы к другой — его мощное эго как будто заряжало энтузиазмом всех членов бригады.

Однако Морли с тревогой отмечал все возрастающую эмоциональность взаимоотношений Нейла с его подчиненными. Он опасался, что в их сознании Нейл может слиться с самим экспериментом. (Нажми звонок — и у подопытного животного начинает выделяться слюна. Но если после выработки рефлекса ты перестанешь звонить, то оно на время вообще перестанет есть без звонка. Такого рода эффект не принесет видимого вреда собаке, но может губительно подействовать на сверхчувствительную психику человека.)

По-видимому, Нейл и сам понимал это. К концу первых двух недель, подцепив сильную простуду после утомительного ночного дежурства, он решил отлежаться в постели и пригласил Морли к себе в приемную.

— Переходный процесс проходит слишком гладко. Давайте-ка усложним его.

— Я готов, — ответил Морли. — Но как?

— Скажите им, что меня не будет двое суток, что я переутомился, — сказал Нейл. Он собрал со стола кучу докладов, диаграмм, карточек тестирования и сунул их в кейс. — Я будто бы наглотался успокоительных, чтобы лучше отдохнуть. Я стал тенью, взят в плен синдромами усталости, перегруженные клетки моего организма вопиют о помощи. Накормите их этим.

— Не чересчур ли резко? — спросил Морли. — Они проклянут вас за это.

В ответ Нейл только улыбнулся и удалился с бумагами в кабинет, расположенный рядом со спальней.

* * *