Затруднение Джареда

— Что-то вроде этого, — Джаред посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся. — Почему мы обсуждаем кота — грабителя?

— Ты поднял этот вопрос, — напомнила она ему. — Я всего лишь спросила, знает ли Морган о ловушке.

— Ну, тогда давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Я за.

Джаред выбрал самую безопасную тему для разговора. И, так как Даника находила коллекцию ювелирных украшений музея интересной, как с профессиональной точки зрения, так и с личной, то она без особых усилий поддерживала разговор, пока Джаред показывал ей это крыло. Правду сказать, в течение часа он настолько успешно восстановил обычную приятельскую атмосферу между ними, что она была ошеломлена, когда внезапно Джаред толкнул ее в темный угол.

— Что…

— Тсс, — предупредил ее мужчина шепотом. Он взял её за плечи крепко, не причиняя боли, своими руками, а тело наполовину скрыло Данику, так что она могла видеть только то, что было за ним.

Они оказались в большой комнате, выходящей в главный коридор, где никого кроме них не было. Сама комната была слегка затемнена, только с включенной подсветкой витрин, чтобы представить ювелирные украшения с лучшей стороны. И темный угол, выбранный Джаредом, хорошо скрывал их от любого внимательного взгляда проходящего через коридор человека.

Двое тихо беседующих мужчин, шедших через зал с драгоценностями, всего лишь мельком заглянули в комнату и проследовали мимо. Однако Даника хорошо рассмотрела обоих. Первый — Кеннет Дуган, куратор музея, чей взволнованный вид не мог скрыть его ум или амбиции, второй — очень красивым мужчиной лет сорока, худым, но мускулистым, в движениях которого была видна ленивая грация.

Когда затихли звуки их шагов, Джаред несколько задумчиво сказал, — Извини, но я не хотел, чтобы он тебя увидел.

Так как она прежде встречала Кеннета Дугана вместе с остальными, Даника поняла, что Джаред имел в виду второго мужчину. — Лео Кессиди?

Джаред посмотрел на нее. — Он узнал бы тебя?

— Я полагаю да, потому что оценивала для него браслет около четырех месяцев назад. Но ты же, разумеется, не думаешь, что он представляет угрозу? Я имею в виду…

— Не доверяю ли я Лео Кессиди? Не особенно. К тому же, он хороший приятель Макса. Но он коллекционер, что автоматически включает его в список людей, которые крайне заинтересованы в коллекции Баннистера. Я бы не хотел делать исключения, хотя бы из соображений безопасности. Дани, я бы не хотел афишировать твое участие в подготовке выставки пока коллекция не будет доставлена сюда. Полагаю, что так будет безопаснее.

Даника не ответила сразу же не потому, что расстроилась из-за его осторожности. С точки зрения безопасности такое решение имело смысл. Она молчала потому, что в этот момент почувствовала близость с ним. И то, как темно в этом затемненном уголке. И что они были здесь одни. Она не могла отвести взгляд от его лица.

Странно. Даже при таком освещении его глаза были четко видны. Девушка подумала, что узнала бы его даже в полной темноте, где бы то ни было. Не удивительно, что она никак не могла его забыть.

— Дани. — Его голос стал глубоким и хриплым, а руки крепко держали ее за плечи. — Не смотри на меня так.

— Как? — прошептала она, только теперь осознав, что из-за их положения он видит ее лучше.

Казалось, что он задохнулся.

— Как будто ты хочешь меня.

Чувство здравого смысла подсказывало Данике, что ей следует отвернуться, отойти — сделать что-то, чтобы оборвать связь между ними. Девушка проигнорировала это предупреждение даже, несмотря на то, что именно она предложила не спешить. Дани почувствовала, что больше не может с этим бороться, и для нее не имело значения то, что они находились в комнате общественного музея, где существовала высокая вероятность того, что им помешают.

Джаред снял одну руку с плеча и дотронулся до ее лица, немного приподнял его и неспешно погладил загрубевшей подушечкой большого пальца нижнюю губу.

— Ты меня всегда сводишь с ума этим взглядом, — сказал он ей тем же глубоким, хриплым голосом. — Эти большие глаза, темные и блестящие, такие глубокие, что кажутся бездонными. Один такой взгляд и я не в состоянии даже вспомнить свое имя. Ради тебя я готов убить всех драконов, ты знаешь это, Дани?

— Нет, прошептала она, ее губы пульсировали от чувственной ласки, ее пульс зачастил. — Я знала. Может быть поэтому…

Может быть, поэтому он так сурово боролся с ее отцом, Даника закончила про себя. Если это так, тот факт, что он проиграл битву, должен был стать еще более опустошающим. Все-таки единственный дракон, которого он мог представить рядом с ней, был ее отцом.

— Драконов не существует, — ответила она шепотом. — Есть просто люди — хорошие или плохие, которые поступают верно, и неверно.

Его большой палец ритмически потирал ее нижнюю губу, его лицо оставалось в тени неподвижным… Но когда Даника положила свою руку ему на грудь, казалось, это лишило Джареда остатков сдержанности. Он склонил голову и накрыл ее рот своим.