Затвори за собой поднебесье

Тем временем по ту сторону двери разворачивалась мизансцена под названием «женский разговор». Когда обрывки диалога худо-бедно склеились друг с другом, скованность Олега как рукой сняло; он прильнул к двери ухом, подслушивая, аки отрок. Должно быть, потому, что тайны души женской его, в основном, здоровое, любопытство до сих пор не баловали, обретаясь, где им и следовало обретаться, – в пещере дикарских костров с заваленным входом и выходом, куда полу-изыскателю по причине вселенских хлопот соваться недосуг… Неординарность услышанного приумножалась еще тем, что одна из собеседниц – Светлана. Женщина, с которой провел ярчайшую на лежбище судьбы ночь, еще не скинувшую свой покров очарования.

– Ну, Светка напугала ты меня по самое не могу, – взахлеб расточалась товарка. – Витяня будит меня ни свет ни заря. Тебе чего, спрашиваю? А он: Свету позови. Отвечаю: нет ее здесь и не было. Тут он мне про какого-то мужика стал рассказывать, который накануне тебя возле гостиницы искал. Со мной же в постели Саддык. Услышал, что с мужчиной разговариваю, весь затрясся от ревности. Ведь знаешь, как я свои фиксы на настоящие поменяла, да и Сашке в апреле за полгода за техникум заплатила – благодаря Саддыку моему! Говорю Виктору: возвращайся к себе, приду, а там подумаем. Хорошо, что послушал, ушел. Саддык же стойку ревнивца занял и не выходит из нее. Я изловчилась – и пальцем ему… Он вздрогнул и малость отходить стал. Обслюнила для закрепления без передыху – впрямь, как Танька, сестра, своего импотента, когда тот к авансу из запоя выходит. Саддык, блин, по утрянке сытый был, как бройлерный петух, – сопел лишь, да и то в одну ноздрю. Одеревенело так, что даже думать больно…”

– Люська, что ты мне про своего Саддыка талдычишь, будто не знаю я его. О своем поделиться хотела, думала тебе интересно! – в сердцах перебила Светлана.

– Ты о чем? – озадачилась Люся без намека на притворство.

– Да о том же, что и Витя тебе: познакомилась я… – Светлана запнулась.

– С кем? – сквозь зубы процедила товарка, фигурально выставив два ряда фикс. Пробились они и через фарфоровые редуты…

– С мужчиной, с кем же еще! – возмутилась недавняя пропажа.

– Так чего ты сразу?.. – поторопилась засвидетельствовать лояльность Люся.

– При Витьке-то, не зря он в армии в роте охраны служил! – разъяснил объект скрещивающихся страстей.

– А что за мужчина – местный или русский? – вновь едва артикулировала Люся, но вдруг разразилась эмоциями: – Помнишь футболиста из Питера, что за Палата…, «Палатасарай» играет? Ну и запал он тогда на тебя! Чуть семью не бросил, хоть и моложе насколько… А какую шубу норковую подарил! Мне бы кто…– воскурялось самое избитое человеческое чувство.

– Вот только ту шубу и помню, до сих пор ношу. Не нравился мне он, да и запах от него какой-то… – одновременно ностальгировала и сокрушалась Светлана.

– А этот тебе что купил? – раздался скрип стула, но чей – оставалось разбирать завал в пещеру, со стороны хоть какой…

– Да ничего… – Голос Светланы увлажнился, похоже, от приязни воспоминаний.

– Он что, левый? До сих пор кобелей-голодранцев возле тебя не замечалось… – отчитывала Люся с ленцой.

Воцарилось безмолвие, прерванное волнением слога и чувств:

– Сотовый хотел купить, но не позволила…

– Правильно, мобила – вещь для нас, челночников, бесполезная. А в общем, он как: прок виден? – не откладывая в долгий ящик, разбиралась в сути предмета Люся.

– Не знаю, что и сказать, боюсь, развлекуха я ему… – отрешенно откликнулась Светлана, словно судачила с собой наедине.

– Ой, подруга, позвала сообщить об этом? Лучше наливай! – взмах руки товарки пробрался и в воображение референта, он алчно сглотнул…

Наступила техническая пауза, после которой диалог товарок был продолжен.

– Люся, да ты видела его, – молвила, будто опомнившись, Светлана.

– Кого?

– Олега…

– А это кто еще такой?! – возопила товарка, как хмельной мужик при виде чужака-нахлебника.

– Да все тот же, о ком толкую… – сокрушалась на толстокожий эгоизм Светлана.

Стул заерзал, на сей раз издавая скрежет.

– Опять ты, Светка, за свое, горе мое! Как услышала от Витьки, что тебя вторые сутки нет, обрадовалась. Подумала: Исмаил уговорил тебя наконец. А ты мне про Олега какого-то. Светка, сколько бабла сожгли мы почем зря, беря у Исмаила колготки по нынешней цене? Все из-за тебя… Готов был полцены скостить, лишь бы дала ты ему. И раза бы хватило!

– Вот сама и давай! – нашлась предприимчивая торговка, отгораживая личную жизнь от деловой.

– Давно бы дала, да не хочет… – клубился мечтательный дымок…

– А ты предложи! – настаивала бизнес-партнерша.

– Да предлагала я… и так, и эдак, бесполезно. Уперся: Свету хочу и точка! – Орфография гендерного выбора – вещь серьезная. Не вытравить и кислотой времени…

– Ах, вот ты, тварь, какая! – после паузы интенсивного глотания кислорода. – Еще подругой называешься! Отвернись на секунду – она не то, что к хахалю, к мужу в штаны залезет!

Оторопев, референт торопливо взглянул по касательной куда-то вниз…