Затвори за собой поднебесье

Между тем не по годам проницательный Виктор склонялся к мысли, что отнюдь не дружеские чувства объединяют его со Светланой, а связывает их любовь, и не только с его стороны. Сложив в единую картину мельчайшие, интуитивно воспринятые детали, он однажды заключил: в основе их взаимоотношений лежит ее инстинктивная потребность в сыне, похожем по своим данным на него – крепкого, надежного парня. Зная, что мечта эта уже не сбудется – возраст и образ жизни не располагали к увеличению потомства – она экстраполировала нереализованную материнскую любовь к сыну на него. Другого объяснения их союзу он не находил, понимая, что своей назойливостью скорее мешает ей, нежели содействует, ибо то и дело вторгается в мир ее интима, что нередко влекло за собой и коммерческие потери. Ну а то, что волонтеров таскать ее баулы не счесть, он не сомневался, видя, какие страсти разгораются вокруг сибирской красавицы. Причем теряли голову не одни бычки-заурядности, как он, а, случалось, и баловни судьбы. Соверши выбор по расчету, Светлана раз и навсегда распрощалась бы с занюханными гостиницами, суматошными аэропортами, баулами и козлами-таможенниками.

Глава 7

Поддавшись инерции всеобщего веселья, Витяня воспрянул духом. Позже, осмотревшись, ощутил, что окружающие его персонажи, еще минуту назад окучивавшие каждый свою грядку-мечту, не против вступить в душевный контакт. В итоге, недолго думая, дал ход ритуалу «Решение формулы знакомства с одним неизвестным».

Перешагнув через протокольную часть, Виктор отправился в ванную, откуда принес еще один стакан. Извлек из пакета бутылку, со звонким хрустом свернул пробку и разлил в четыре емкости.

Столик стоял рядом с кроватью, где сидели улыбавшиеся от Люсиного оксиморона референт со Светланой, так что приглашение к столу им не требовалось. Люся же вновь мостилась на деревянном поручне кресла, которое Виктор только что покинул, и почему-то не торопилась усесться нормально. Должно быть, рассчитывала на его скорое возвращение, правда, уже анфас к компании. Штатный грузчик-телохранитель по-свойски попросил ее оттуда и потащил кресло к столику. Сообразив, что отдельного приглашения не последует, Люся отправилась за Витяней и заняла свободный стул.

Виктор задумался о последующих действиях, а вернее, словах, способных сплотить расширившийся недавно контингент. На помощь ему пришел – кто бы мог подумать – Олег.

– Похоже, настало время знакомиться, соотечественники…

Его щедрая улыбка передала и комичность ситуации, в которой очутилась их разношерстная компания, и самоиронию, и менее внятные самоощущения.

Комната вновь наполнилась смехом. Не рассмеялась лишь Светлана, зато Олега проняла до дрожи скользнувшая по бедру ее рука.

– Так выпьем тогда за знакомство! – прозвучал давно вынашиваемый Виктором тост. Он взял в руки два наполненных стакана и раздал их Люсе и Светлане. На стоящий рядом с Олегом стакан Виктор указал, озорно подмигивая. Потянулся, чтобы чокнуться, и… замер.

– Тост прозвучал, а знакомства-то не было… Заторможенность, блин! Ладно, начнем по-порядку: я – Виктор, эта дама – Люся, а это – Све… Тьфу, да вы же знакомы… Ну а вас как?

– Олег, – назвался референт.

– Вот теперь можно и выпить, за знакомство! – Виктор ловко гасимыми касаниями смачно чокался.

Звон стаканов повеселил собрание, ну а напиток разогрел, но не всех. От самопального бренди у референта схватило гортань, и ему стоило больших усилий, чтобы приглушить рвотный рефлекс.

Последний раз Олег пил такое пойло в семьдесят девятом, на перроне минского вокзала, на своих проводах в эмиграцию, где не убоялись появиться лишь парочка институтских друзей. С тех пор, однако, столько воды и дорогущих дистиллятов утекло, что не держи он марку перед возлюбленной, то, наверняка, оконфузился бы.

Ни Витяня, ни Люся глотательного катаклизма у гостя не заметили. Светлана же, обхватив референта за талию, держала руку ровно столько, сколько Олег сносил брыкание растренированных на светских раутах с «Вдовой Клико» недр.

– Вы, Олег, наверное, из Москвы? – Люся вернула на стол стакан, не поморщившись даже…

– Не… – за референта отозвался Витяня, забрасывая в рот кусок сыра.

– Тогда из Питера? – без запинки, с лукавинкой продолжила расспрос Людмила.

– Мимо, Люся, мимо, – протянул грузчик-телохранитель, напуская на себя важный вид.

– Да кто тебя спрашивает?! – возмутилась любопытствующая.

– Из Белоруссия я, из Минска, правда, не живу там давно, – отозвался, наконец, референт. С легкой укоризной взглянул на Виктора, после чего мужчины обменялись улыбками.

– Минск – все равно столица! – Люся пропустила мимо ушей вторую часть фразы или сделала вид, что пропустила.

– А чем занимаетесь, наверное, чем-то серьезным? – набрасывала социальный портрет референта Люся.

– Серьезным? Как сказать… В любом случае мы с вами коллеги, – явно не конспирируя, утаивал свой портрет референт. Впрочем, чистоплюйство – черта наследственная, не одних гуманитариев бич…

– То есть как коллеги, вы что, тоже шмотье туда-сюда возите? – Люся аляповато щурилась, не скрывая сарказма.