Затворники

– Я подумал, – объяснил Патрик, подходя к столу и беря в руки небольшой прозрачный пакет, – что, возможно, мы действовали неправильно. Я думаю, нам стоит рассмотреть возможность подойти к изучению карт по-другому, в совершенно новом состоянии, если хотите.

– Вы считаете, что нам следует принять наркотики. – Рейчел сказала это без эмоций, напрямую, как будто это была просьба достать старую книгу из стопки. Но мне показалось, будто она знает, что именно Лео продает в этих пакетах; возможно, у нее была возможность попробовать это самой.

– Нет. Не наркотики. Не в узком смысле. Не так, как мы понимаем их сегодня, – возразил Патрик. И в этот момент он напоминал прежнего себя – куратора, который нанял меня, куратора, который интересовался тем, что было в прошлом, – а не куратора, который был разочарован отсутствием прогресса, медленной разгадкой предмета своей страсти.

– Как вы обе знаете, – продолжал он, – средневековый мистицизм широко изучен. И мы знаем, что тем, кто переживал видения, помогали некоторые средства. Возможно, белена и мандрагора сыграли важную роль в содействии видениям средневековых мистиков. Но это употребление наркотиков не для забавы, а для исследования, для понимания. Чтобы мы могли поближе познакомиться с нашей собственной интуицией, нашими инстинктами. Это процесс понимания, а не опьянения. Я уже давно говорил об этом, и Лео мне очень помог.

Лео поднял один из пластиковых пакетов и потряс им.

– Тридцать процентов белены, шестьдесят пять процентов мандрагоры и совсем небольшое количество белладонны и дурмана. Этого недостаточно, чтобы причинить вам вред, – объяснил он. – И в белене, и в мандрагоре есть гиосцин. Это галлюциноген, психотропное средство. В белладонне и дурмане есть атропин, он действует как мышечный релаксант и поможет все уравновесить.

Рейчел посмотрела на Патрика.

– Ты, наверное, шутишь, да? Ты хочешь, чтобы мы приняли яды, которые приготовил Лео?

– Мы подумали о том, что это тебя обеспокоит. Так что… – Лео достал из заднего кармана термос и поставил его на стол. – Вот, они все одинаковые. – Он перемешал пакеты на столе. – Выбери один, и я приму это прямо сейчас.

Рейчел выбрала пакет и передала его через стол Лео, который высыпал содержимое в свой термос и помешал. Затем он выпил отвар, запрокинув термос и методично глотая, пока не показал Рейчел пустой сосуд.

– Это безопасно, – сказал он. – Я обещаю. Все, что здесь есть, в небольшом количестве вполне полезно.

Я уже видела, как Лео продавал эти смеси женщинам в Верхнем Вест-Сайде, женщинам, которые искали спасения от собственной жизни, искали своего рода откровений. И, возможно, именно поэтому я чувствовала себя в безопасности, готовясь выпить отвар трав, которые Лео приготовил для нас. Или, возможно, я, как и Патрик, хотела пойти глубже. Посмотреть, что еще мы сможем открыть в картах, в самих себе, с некоторой помощью. Патрик достал три чашки и графин горячей воды, налил каждому из нас по чашке и раздал их вместе с пакетами.

– Как скоро это начнет действовать? – спросила я у Лео.

– От двадцати до сорока минут. Вещества должны проникнуть в кровеносную систему. Это происходит постепенно, не быстро. Вы можете заметить это только случайно.

Рейчел сделала глоток чая.

– Он очень противный, Лео.

– Горький, – возразил он. – Но не противный.

Я отпила глоток. Настой оказался бодрящим. Темная взвесь, плавающая в пахучей, травянистой жидкости; мне захотелось выпить ее одним глотком, дабы покончить с этим.

– Спасибо, Лео, – сказал Патрик, осторожно отпивая из своей чашки.

– Я буду в садовом сарае, если понадоблюсь. – Лео двинулся к выходу.

– Почему бы тебе не заглянуть к нам через пару часов? – предложил Патрик. – Просто чтобы убедиться, что все идет нормально.

Лео кивнул.

– Я уверен, что все будет хорошо. Но я вернусь.

Пока мы ждали, чтобы препараты начали действовать, мы освободили рабочий стол и открыли окна. Патрик принес из своего кабинета два канделябра и зажег их: пламя мерцало на легком сквозняке, проникавшем в помещение. Между нами установилась тишина, никто не осмеливался ее нарушить. Возможно, из страха, что следующие слова могут оказаться такими, что мы не сможем взять их обратно. Красный воск тихо капал на дубовый стол.

И именно эти лужицы прозрачного воска дали мне понять, что происходит что-то необычное. Сначала мне показалось, что они мерцают и дрожат, кружатся на столе без всякого нашего вмешательства. Я моргала и терла глаза, пытаясь убрать то, из-за чего мое зрение стало таким туманным и нестабильным. Но когда мне не удалось прекратить движение восковых капель, я заметила, что предметы в комнате вокруг меня – книги и лампы, готические окна и изогнутые балки – стали ярче, словно освещенные изнутри.

Рейчел, как я поняла, тоже почувствовала эффект, и когда она схватила меня за запястье, я увидела это по ее глазам – от белладонны ее зрачки расширились до блестящих черных кружков.

– Почему бы тебе не разложить карты? – обратилась она к Патрику.