Затворники

Рейчел позволила этим словам повиснуть между нами. Это было не обвинение как таковое, но способ уравновесить ее участие моим собственным. Опять же признание, что все произошедшее было общим, что мы участвовали в этом вместе, добровольно.

– Я проснулась у Лео.

– И что ты помнишь?

– Примерно столько же, сколько и ты. Гадание. А потом мне стало плохо, и Лео пытался меня накормить. Что бы это ни было, оно оказалось более сильным, чем я ожидала. Но на Лео, похоже, это подействовало не настолько сильно.

– Толерантность к веществам, – сказала Рейчел, добавив: – Выработанная толерантность.

Я не подумала о том, что Лео мог принимать наркотики раньше, даже не один раз, но это имело смысл.

– Как ты думаешь, это была передозировка? – спросила я Рейчел, думая о том, помню ли я, что случилось с чашками, из которых мы пили, и даже что мы сделали с маленькими пластиковыми пакетиками.

– Может быть, слишком сильная реакция?

– Но мы все приняли одну и ту же дозу, одну и ту же смесь.

– Это могла быть просто несчастливая случайность.

Я ничего не ответила. Невозможно было выразить словами ту тьму, которую я ощутила в тот вечер, и я была уверена: это было не просто несчастье.

* * *

Я хотела, чтобы дни, последовавшие за смертью Патрика, прошли по-другому, но Клойстерс открывался каждый день, кроме среды, в 10 утра, и посетители, которые потоком шли через галереи, наверняка не читали небольшую статью, опубликованную в «Нью-Йорк таймс» и посвященную безвременной кончине знаменитого исследователя средневекового искусства. Никто больше не пользовался библиотекой в те яркие летние дни, предпочитая вместо этого блики солнца на лице, влажность травы под ногами. Но мы с Рейчел по-прежнему сидели в зеленых кожаных креслах, за большими дубовыми столами, в окружении томов по искусству и архитектуре.

– Просто продолжайте делать то, что вы делали, – велела Мишель де Форте, когда на следующей неделе приехала в Клойстерс с визитом. – Новый куратор может пожелать просто продолжить работу Патрика. Вам обеим следует действовать в соответствии с этим предположением.

– Как скоро вы кого-нибудь найдете? – спросила Рейчел.

Мы стояли в библиотеке, окруженные книгами, некоторые из них Рейчел держала раскрытыми. Одна из них оказалась средневековой рукописью, иллюстрирующей знаки зодиака и телесные функции, которые они контролируют: Весы – тонкий кишечник, Скорпион – гениталии…

Мишель переводила взгляд с нас на дверь в кабинет Патрика.

– Мы делаем все возможное, – ответила она, – но мы не хотим нанять кого-нибудь быстро и совершить ошибку. А пока… – Пожала плечами и вышла обратно в залитый солнечным светом сад.

Больше Мишель нам ничего не сказала. Пока на следующий день не зазвонил телефон Рейчел.

– Это белладонна, коронер абсолютно уверен, – сообщила Мишель.

В ее голосе звучала нотка сухой напряженности, разрядкой для которой мог стать только взрыв – итог, который она изо всех сил старалась предотвратить. Мы сидели на краю сада, держа телефон между нами и сделав громкость настолько низкой, насколько это было возможно.

– Когда они закончили вскрытие, – продолжала Мишель, – то обнаружили это вещество в его тканях и крови. В больших количествах. Огромное количество яда.

– Самоубийство? – пробормотала Рейчел.

– Конечно, нет, – ответила Мишель. – Как ты могла такое сказать?

«Потому что, – подумала я, – мы с Рейчел прекрасно понимаем, что альтернатива гораздо хуже». Я изучала профиль Рейчел, ища хоть малейшее проявление чего угодно – удивления, вины, – но она выглядела просто ошеломленной.

– Что мы можем сделать? – проговорила я, заполняя тишину.

– Ну, идет расследование. Полиция свяжется с вами. Они уже позвонили мне и сейчас опрашивают персонал Клойстерса.

– Это мог быть несчастный случай? – спросила Рейчел. В этом вопросе я расслышала дрожь отчаяния. Осознание еще одной тяжелой потери, которую ей предстоит пережить. Нам обеим предстоит пережить ее.

– Они считают это убийством. – Мишель сделала паузу, прежде чем добавить: – В настоящее время мы рекомендуем всем сотрудникам оказывать содействие детективам, но, конечно, если вы хотите, чтобы при расследовании присутствовал адвокат, это ваше дело.

* * *

Через два дня детективы из тридцать четвертого участка в Инвуде захотели поговорить с нами по отдельности, а от Лео по-прежнему не было никаких вестей.

Одна из них, детектив Мёрфи, встретила нас в приемной и сообщила Рейчел:

– Когда мы закончим беседу с Энн, мы пришлем за вами машину в Клойстерс.

Рейчел кивнула и бросила на меня последний взгляд, прежде чем направиться в сторону музея, оставив меня одну в полицейском участке, под мерцающим желтым светом ламп.