Затворники

Я начала замечать закономерность: в каждом третьем или четвертом ящике не хватало какого-нибудь предмета. Номер регистрации был аккуратно обозначен, а место для предмета пустовало. Я понимала, что, возможно, некоторые предметы были взяты во временное пользование, а другие могли находиться в Метрополитен-музее. Возможно даже, что в отделе консервации проводилась очистка некоторых из них. Но когда я продолжила методично выдвигать ящики, то заметила, что ни один из крупных предметов не отсутствовал настолько явственно. Вынести из музея резную капитель, как я понимала, было гораздо труднее, чем произведение искусства карманного размера. А в эпоху Средневековья и раннего Возрождения не было недостатка в таких предметах.

Я закрыла последний ящик и вернулась в библиотеку, где Рейчел выжидающе посмотрела на меня.

– Куда ты ходила? – поинтересовалась она.

Я не была готова рассказать ей. Признаться ей – себе – в том, чем занимался Лео. Я не хотела излагать тайну этого открытия, признавать, что у человека, с которым я спала всего несколько дней назад, был мотив для убийства Патрика. Я все еще была слишком занята поисками оправданий: может быть, еще не поздно вернуть эти вещи, может быть, это совпадение… Но в том и заключалась сложность исследований: это был импульс, побуждение, но результаты могли разочаровать, а иногда и опустошить. Я уже собиралась солгать и сказать, что просто пошла прогуляться, когда дверь распахнулась и в библиотеку вошла Мойра, за которой следовала детектив Мёрфи.

– О, хорошо, вы обе здесь, – поприветствовала нас Мойра. – Детектив Мёрфи пришла побеседовать с вами.

– Спасибо, Мойра. – Детектив Мёрфи стояла и ждала, пока Мойра уйдет.

Та задержалась у двери, потом подняла руку и сказала:

– Хорошо, я буду в вестибюле.

Как только за ней закрылась дверь, детектив Мёрфи достала свой блокнот и пролистала его.

– Вчера вечером мы получили анонимную информацию, – сказала она, обращаясь непосредственно к Рейчел, – которая подтверждает тот факт, что вы и Патрик были вовлечены в интимные отношения, которые в момент его убийства могли быть в процессе разрыва.

Рейчел подняла глаза от своих записей и посмотрела на нас обоих.

– Этот свидетель утверждает, что вы ссорились с Патриком в его машине на парковке Клойстерса. Тот же свидетель заявляет, что видел, как вы много раз приходили на территорию садового сарая и уходили оттуда.

– Когда мы разговаривали в последний раз, – сказала Рейчел, – я сообщила вам, что буду общаться с вами только в присутствии моего адвоката.

– В таком случае я спрошу мисс Стилуэлл, не хочет ли она что-нибудь добавить к этой новой информации.

Я начала было что-то говорить, когда увидела, как Рейчел незаметно качнула головой, сигнализируя «нет».

– Энн тоже наняла адвоката.

– Это правда, мисс Стилуэлл?

Я переводила взгляд с одной на другую.

– Она наняла адвоката, – повторила Рейчел, наблюдая за мной и кивая.

– Мисс Стилуэлл?

– Да, – подтвердила я, хотя, конечно же, это было неправдой.

– Надеюсь, вы проделали весь этот путь не специально ради нас, – произнесла Рейчел.

– Нет, – ответила детектив Мёрфи, захлопывая блокнот. – И мы с нетерпением ждем возможности провести беседу с вами обеими, конечно, в присутствии ваших адвокатов, причем в ближайшее время.

Как только дверь закрылась, Рейчел снова обратила взгляд на меня.

– Ты же не думаешь… – Она не договорила фразу. Маска, которую она обычно носила – спокойная, улыбчивая, уверенная – слетела, хотя бы на мгновение; ее глаза были затравленными, с кровавыми прожилками. Возможно, она впервые посмотрела вниз и увидела, насколько тонок канат, по которому мы ступали, и у нее закружилась голова.

– Рейчел, – проговорила я. – Нам нужно выйти на улицу и обсудить все.

* * *

Мы сидели на каменной скамье в клуатре Боннефон и смотрели на Гудзон, наши голые лодыжки соприкасались, как у школьниц.

– Лео ворует, – сказала я. – Из музея.

Какое-то время Рейчел молчала, отказываясь встречаться со мной взглядом, пока наконец, выдохнув, не спросила:

– Ты уверена?

Я объяснила, как нашла статуэтку, как проверила хранилище.

– Пропали и другие работы, – сказала я. – Я проверила. Я просмотрела галереи и журналы выдачи. Но пропавших предметов слишком много, чтобы это могло быть просто ошибкой. Диск-брошь седьмого века? Реликварий святого Ильи? Кто мог запросить их во временное пользование?

Рейчел посмотрела вниз, на дорогу, которая змеилась под крепостными валами. Я ожидал, что она будет удивлена сильнее, но Рейчел, похоже, спокойно восприняла новость.

– Нет, ты права, – ответила она наконец. – Все это вещи, которые легко изъять. Ты говорила с ним об этом?

– Нет. Категорически нет.

– Хорошо, – сказала она.

– Это означает, что у него был мотив. – Я оставила эту фразу висеть между нами.

– Да. Но сейчас они, похоже, думают, что мотив был у меня. Вот почему она приехала сегодня, понимаешь? Потому что пытается меня запугать. Она думает, что все эти расспросы что-то изменят. – Рейчел рассмеялась, тихо и жестко. – На самом деле ты единственная, кому удалось предложить реальную теорию. Что-то, что стоит развивать.