Завещаю вам не скучать (СИ)

— Вот уж нет, я заберу его с собой, — отрезал Аугусто. — Настоящий вампирский гроб! Монсеньор будет доволен.

— Гробом или драгоценностями внутри? — пробурчал Гери. — Мне бы понравилось второе.

— Попробуй, отбери, — широко и недобро улыбнулся Антон.

— Антон, угомонись. Подавитесь вы там этим гробом, причем всем папским институтом одновременно, — раздраженно буркнул Штефан. — Будем мы руки марать о заштатных теологов.

— Я постараюсь договориться о премии, хотя бы из-за такого ценного во всех смыслах артефакта! Я обещаю вам некоторые преференции, недальновидные вы работяги!

— Я бы на вашем месте не больно-то доверяла его обещаниям, — вставила я, понимая, что теддину собственность собираются вывезти из Румынии навсегда, на потеху руководителям Конгрегации. — Бабушка надвое сказала, что вам перепадет от этих высоколобых богословов.

— Нет, вы слышали? Диверсанты в наших рядах, — Штефан окинул меня взглядом, в котором, впрочем, не было ничего кроме желания лишний раз ткнуть в меня пальцем, чтобы я разразилась чем-нибудь, способным его развлечь. — Кажется, нас хотят перессорить.

— Вы тут и так не эталонный образчик тим-билдинга, простите за прямоту, — огрызнулась я.

— Ты просто не видела нашей работы, — пояснил Антон из-за моей спины.

— О, нет, видела, и мне увиденного хватило, — заверила его я. — Втроём на одну.

— Штефан, действительно, тащи её с собой, — мрачно предложил Гери. — Пусть постоит одна в трансильванской ночи где-нибудь возле голодной нечисти, которая знать не знает, что ею нельзя набить брюхо, потому что она такая славная девочка и дружит с другими вампирами. Насмотрится, поумнеет.

— Ничего и никому доказывать не собираюсь, — спокойно ответил охотник. — Пусть хороводится с кем угодно, только не путается под ногами. Или путается правильно. Если бы Тамаш и его подружка не были так увлечены во время нашего появления, нам бы не поздоровилось, так что мы, можно сказать, помогли друг другу.

— Так что там с гробом? — подал голос Аугусто. — Отдаете добровольно, или мне действовать через руководство? Я постараюсь уговорить на десятипроцентное повышение премии.

— Вот скряги, — равнодушно констатировал Штефан.

Мы недолго собирались там, в разрушенном монастыре, и мой «симбионт» к отъезду опоздал. Антон и Гери никак не могли поверить, что добыча сбежала прямо на их глазах, и не единожды обошли всю округу в поисках Анис. Богдана предложила им заменить вампиршу на «идиотку из капеллы» и не тратить драгоценное время, Штефан помог с перевязкой и сразу же обо мне забыл, отлавливая остальную часть команды и подключая к сборам. Как я сейчас понимаю, он торопился сплавить Аугусто от греха подальше, категорически не желая находиться возле наблюдателя лишние часы. Либо видел перед собой новую цель, что, пожалуй, ближе к его натуре. Если он и был серьезно недоволен моими действиями, он никак об этом не обмолвился. Я думала, что меня хотя бы из мести оставят там, куда привезли, и слонялась по монастырю, не зная, чем себя развлечь, и считая минуты до появления Натана, когда Гери довольно грубо вытолкал меня из капеллы и усадил в их микроавтобус, не желая ничего объяснять и вообще лишний раз со мной общаться. Возражений он тоже не слушал. Относительно небольшой (по сравнению с машиной охотников) «катафалк» Аугусто прицепили сзади, потому что ехать в нем категорически отказались все: Аугусто, видимо, из боязни оставаться в машине в одиночестве, когда по округе бродит спасенная Анис, остальные – просто потому что машина Аугусто – его личная проблема, и пусть скажет большое спасибо, что вообще пустили к себе. Не то чтобы к нему относились с неприкрытой антипатией, просто он умел так явно задирать нос и подчеркивать разницу между его контролирующим положением и их «грубой работой», что ближе к концу путешествия я сама бы с удовольствием ссадила его в другую машину, надеясь, что вампирша спряталась в ней. Причём сам юноша явно не понимал, что не устраивает этих грубиянов в его общении, он искренне пытался быть милым и подчеркнуто снисходительным к их природной стихийной угловатости.

К рассвету мы прибыли на место и быстро вышли из машины. В костеле начиналась утренняя месса и люди, спешащие на службу, с удивлением оглядывали нашу разношерстную команду. Без ложной скромности скажу, что моя персона, вся в дранине, грязи и крови, привлекала больше всего внимания. Я сама испытывала настойчивое желание переодеться и принять ванну.

Меня определили в небольшой домик к какой-то сердобольной бабушке, живущей при монастыре, выделили комнату и на какое-то время оставили в покое. Тут-то мне, наверное, стоило поспешить домой, но усталость, обрывочный сон в машине и последствия теддиного «лечения» сделали своё дело: я с трудом приняла подобие ванны в жестяном корыте и выключилась чуть ли не на день.

Кажется, ко мне даже пригласили доктора, во всяком случае, я помню сквозь сон, как кто-то говорил об отравлении, скорее всего, наркотическом, потере крови и правильной перевязке. Мне было лень просыпаться ради такой ерунды, как собственное здоровье.