Завещание

На середине письма меня ожидал сюрприз – часть текста состояла из цифрового шифра. Я просмотрела оставшиеся страницы, чтобы проверить, зашифрованы ли они. После трех страниц цифры сменились текстом о доставке жеребца. Всё письмо было написано одним почерком, с одинаковыми завитками, одними и теми же чернилами. Половину последней страницы, судя по всему, кто-то отрезал.

Пролистав том до конца, я не обнаружила ничего, что было бы связано с Фальконе, однако нашла и другие зашифрованные документы. Я сдала этот том в архив и принесла следующий, под номером 3790. Здесь тоже было несколько писем, написанных шифром. Просмотрев примерно три четверти тома, я дошла до недатированного документа, который был не письмом и начинался словами: «Чтобы облегчить расшифровку настоящего шифра…» На двух следующих страницах находилась инструкция, ссылающаяся на используемый алфавит, по крайней мере в начале: «Шифр состоит из трех видов алфавитных символов или одного из трех видов цифр – одинарных, двойных или тройных. Над одинарными символами находится небольшая отметка; каждая обозначает букву алфавита, под которой он отмечен в таблице. Так, буква S обозначена как ____. Двойные числа до 19 означают простую букву указанного алфавита, которая изображена в таблице, например 10 означает «I», 12 означает «B»…»

В документе использовался следующий пример: «Если требуется написать: «Я слышал, что планы императора относительно Венгрии провалились», то следует зашифровать эту фразу так: 2619. 1477. 108231064786601539 148 116 149».

Дальнейшие страницы состояли из таблиц с переводами различных зашифрованных буквенных и цифровых комбинаций. Например, в одинарной категории буква «a» обозначалась 5, «b» – 12, «c» – 7. В двойной категории буквы «ba» обозначали 20, «be» – 28, «ca» – 21. То же касалось и для тройной категории. Следом шла категория слов, у которых были свои собственные номера, не связанные с одинарными, двойными и тройными числами.

Путешествие – 183

Переговоры – 169

Осада – 177

Королева Англии – 116

Король или королева Франции – 118

Опасность – 155

Деньги – 149

Гугеноты – 163

Помощь – 170

Страны обозначались цифрами. Италия находилась под номером 140. Меня не удивило, что и фамилии были зашифрованы. Я просмотрела список, пока не нашла фамилию «Фальконе» под номером 22. Далее начались символы посложнее. Заглавная О с крестом и двумя точками по обе стороны означала предательство, а заглавная L с точками – Папу Римского. Чтобы указать число, над ним писали черту.

Я взглянула на получившийся шрифт одиночных, двойных и тройных символов. Слово «изумруд» по-итальянски можно было представить по слогам как «sm» + «er» + «al» + «do» или например так «s» + «мe» + «r» + «al» + «do». Я заполнила полстраницы зашифрованными вариантами написания, чтобы легко узнать слово, если столкнусь с ним в тексте.

Мне хотелось рассказать кому-нибудь, кому угодно – пусть даже исследователю за соседним столом, о том, что я обнаружила руководство по расшифровке зашифрованных писем шестнадцатого века. Но больше всего мне хотелось рассказать об этом Розе. Свет в зале начал гаснуть, но я продолжала писать. Еще одна строчка! Я подняла глаза и увидела, что рядом со мной стоит один из архивариусов. Я закрыла книгу и перевернула свои записи, чтобы она ничего не увидела, а затем сложила их в аккуратную стопку.

– Вам пора уходить, – сказала архивариус.

Я отправилась в безлюдное кафе неподалеку от Пьяцца Беккариа и продолжила изучать шифр.

Я читала о моноалфавитном шифре Цезаря и более поздних полиалфавитных шифрах со сдвигом, таких как шифр, изобретенный гуманистом пятнадцатого века Леоном Баттистой Альберти. Он использовал шифровальное колесо, состоящее из двух дисков, внутренний вращался и содержал двадцать четыре возможных символа. Буквы открытого текста на внешнем диске представляли собой двадцать из двадцати шести заглавных букв нашего алфавита, за которыми следовали цифры от единицы до четверки. Шифр Фрэнсиса Бэкона – самый известный из шифров, но тот, который я нашла, существовал до него. Простые дешифраторы, похоже, были своего рода универсальным ключом, использовавшиеся среди аристократов и при дворах в шестнадцатом-восемнадцатом веках.

Такие коды не были неуязвимыми, а слабый шифр представлял собой определенный риск, поскольку давал отправителю ложное чувство безопасности. По-видимому, французы были лучшими шифровальщиками, чем испанцы, и среди них находились искусные криптографы, способные разгадывать даже сложные коды.

В своем ежедневном отчете я упомянула о зашифрованных письмах и дешифраторе и написала, что пока ничего не расшифровала, но надеялась, что новая информация приведет меня к изумруду.

Я решила опробовать дешифратор на одном из писем, которое попалось мне в томе 3789. Если это приведет к изумруду, мои усилия будут стоить того. Мне не терпелось рассказать о своей находке Уильяму. Но вначале стоило разобраться самой. Спала я той ночью беспокойно, то и дело просыпалась.