Завет Локи

Оказывается, никаким эвфемизмом слова «секс» это не было. Но все равно очень меня заинтересовало. Огонь – вот то единственное божество, которое никогда не выходит из моды. И получалось, что Маргарет и ее друзья невольно, даже не подозревая об этом, уже много лет поклоняются мне, сыну Муспелля – хоть я сейчас и пребывал в ином воплощении – посредством своего «огнепрядения».

Я слушал, как Маргарет рассказывает о «танцующих с огнем», о том, какими палками и пои[43] они пользуются, какие красивые и опасные у них ритуалы. Меня эти рассказы так возбуждали, что пришлось сказать себе: «Держи себя в руках, Локи. Иначе ты, огненный демон, можешь и влюбиться».

Я мельком заглянул в Книгу Лиц: Маргарет Браун, она же Мег. Возраст: 21. Профессия: помощница пекаря. Любимый цвет: лимонно-желтый. Любимый фильм: «Шоколад». Нравится: «огнепрядение», звезды, дождь, выдры, подсолнухи, кошки, море. Любимая еда: торт с вишнями. Любимая фантазия…

Мег, подняв глаза, посмотрела прямо на меня. И все мое взятое взаймы тело охватил трепет, и душа моя распахнулась сверху донизу, как молния на комбинезоне. А потом мы с Мег поцеловались, я ощутил прикосновение ее нежной груди и подумал: «Да, девушка тоже может влюбиться в демона…»

И, открыв глаза, я заметил трех девиц, беззастенчиво на нас глазевших. «Что ж, любой на их месте стал бы глазеть – ведь мы, в конце концов, просто великолепны!» И все же от того, КАК эти девицы на нас смотрели, мне стало не по себе. Неужели я был когда-то с ними знаком? Или, может, они со мной? А может, у меня просто тушь размазалась?

Достаточно было на секунду заглянуть в Книгу Лиц, чтобы понять: это подружки Стеллы. А точнее, ее подпевалы, которыми она так любит себя окружать. Хотя эти три девицы показались мне чем-то отличными от остальной клики – похоже, они были связаны с некой тайной. С теми временами, когда Попрыгунья и Стелла еще считались близкими подругами. На мгновение дверца с надписью СТЕЛЛА в памяти Попрыгуньи вдруг приоткрылась, и оттуда вырвалось нечто гудящее, как рой пчел…

О господи, она же никогда… она…

Жозефина… и СТЕЛЛА?!

И никаких воспоминаний в картинках; ни лиц, ни слов. Лишь вспыхнуло давнее мучительное чувство стыда, и я ощутил, как волны этого стыда движутся вверх и вниз по моему телу, вызывая озноб, как при обострении крапивницы. Видимо, это странное чувство было связано с тем, что иногда девушки целуются с другими девушками. На мой взгляд, это вряд ли могло послужить причиной столь острых переживаний, но я уже убедился, что представители племени Людей о многом имеют весьма странные представления. Между прочим, когда я впервые попал в Асгард, меня частенько приводили в замешательство многочисленные правила асов насчет секса. Например, ни в коем случае нельзя было заниматься сексом с животными, с родственниками и с демонами; запрещалось также вступать в интимные отношения с чужими женами или с теми, кто одного с тобой пола – я, честно говоря, сперва просто представить себе не мог, что они вообще хоть как-то сексом занимаются при таком невероятном количестве запретов. И в мыслях Попрыгуньи я тоже отчетливо чувствовал отношение к этому вопросу, как к чему-то запретному.

Я догадывался, конечно, что ее неконтролируемые вспышки гнева и ревности имеют самое непосредственное отношение к Эвану. И для подобных догадок имелись вполне определенные причины: было нетрудно заметить, как он пускает слюни при виде Стеллы – в точности как Один при виде Фрейи; Один, кстати, сразу становился слепым на оба глаза, если наша красотка оказывалась замешана в чем-то недостойном. Но в случае с Попрыгуньей все оказалось далеко не так просто: в ее памяти хранилось и еще одно воспоминание – о ярко вспыхнувшем прекрасном чувстве, которое, к сожалению, подобно старинному ювелирному украшению, впоследствии оказалось настолько изгажено и изъедено грязью и ржавчиной, что от его былого очарования практически и следа не осталось.

Так вот что Попрыгунья от меня так старательно скрывала! Вот в чем заключалась ее огромная мрачная тайна! Великие боги, сколько совершенно ненужных переживаний! Какая мучительная смесь вины, стыда и страха терзала ее душу! Да уж, если бы это не было так грустно, это и впрямь могло бы быть довольно смешно.