«Завет народу и свет племенам». Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма

Еврейский вариант выражения «бог небесный» употребляется в указе Кира Великого на еврейском языке: «В первый год Кира, царя персидского, во исполнение слова Яхве из уст Иеремии, возбудил Яхве дух Кира, царя персидского, и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, царь персидский: все царства земли дал мне Яхве, бог небесный (yhwh ’elohe haššamayim), и он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее» (Езд. 1, 1—2) (тот же текст приведён в 2 Пар. 36, 23).

Согласно Книге Неемии, когда живший в Сузах и служивший виночерпием у персидского царя Артаксеркса I Неемия услышал о бедствиях Иерусалима, он «постился и молился пред богом небесным (’elohe haššamayim) и говорил: Яхве, боже небесный (yhwh ’elohe haššamayim), боже великий и страшный…» (Неем. 1, 4—5). Перед тем, как ответить на вопрос царя о своём желании, Неемия молится «богу небесному» (’elohe haššamayim) (Неем. 2, 4); позднее в ответ на насмешки своих врагов он заявляет, что иудеям «благоспешит бог небесный (’elohe haššamayim)» (Неем. 2, 20).

Еврейское выражение «бог небесный» и производные от него встречаются также в других библейских текстах персидского или более позднего времени.

Так, в Книге Бытия (Жреческий источник) Авраам требует от своего раба поклясться именем «Яхве, бога небесного и бога земного» (yhwh ’elohe haššamayim welohe ha’areṣ), что он не возьмёт Исааку жену из дочерей ханаанеев (Быт. 24, 3), и обещает, что в его деле ему поможет «Яхве, бог небесный» (yhwh ’elohe haššamayim) (Быт. 24, 7). Иона на вопрос корабельщиков отвечает: «Я еврей, чту Яхве, бога небесного (yhwh ’elohe haššamayim), сотворившего море и сушу» (Ион. 1, 9). 135-й Псалом призывает: «Славьте бога небесного (’el haššamayim)» (Пс. 135, 26).

Перевод выражения «бог небесный» на греческий язык (ὁ θεὸς τοῦ οὐρανοῦ) употребляется в Книгах Товита (Тов. 10, 11) и Иудифи (Иф. 5, 8; 6, 19; 11, 17).

Арамейское выражение «бог небесный» присутствует в начале письма от 25 ноября 407 г. до н.э., с которым иудейская община Элефантины обратилась к персидскому наместнику провинции Иудея Багавахье: «О благополучии нашего господина бог небесный (’lh šmy’) да заботится весьма во всё время и милость да дарует тебе перед Дарием царём и сыновьями дома бóльшую, чем теперь, в тысячу раз. И жизнь долгую да дарует он тебе, и счастливым и сильным да будешь ты во всё время!» (A4.8.1—3). Данное письмо представляет собой официальный документ, и открывающее его формальное эпистолярное приветствие, по всей видимости, отражает практику ахеменидских канцелярий.

Далее иудеи Элефантины заявляют персидскому наместнику, что «если так будет сделано и этот храм будет построен, это будет твоим праведным деянием перед Яхве, богом небесным (yhw ’lh šmy’)…» (A4.8.27—28). Из этой фразы прямо следует, что «бог небесный» тождественен Яхве, и косвенно – что он также является богом Багавахьи.

Совместный ответ наместника Иудеи Багавахьи и наместника Самарии Делайи иудейской общине Элефантины был дан «в отношении дома жертвенника бога небесного (’lh šmy’), который в крепости Элефантины построен был давно, раньше Камбиза» (A4.9.3—4). Из этого текста следует, что персидские власти признавали законность употребления иудеями термина «бог небесный» в соответствующих обстоятельствах и смыслах.

Помимо переписки с персидскими властями иудеи Элефантины использовали выражение «бог небесный» и в собственной внутренней переписке. Так, письмо Маузии сына Натана в адрес Иедании и других глав элефантинских иудеев открывается обращением: «О благополучии моих господ бог небесный (’lh šmy’) да заботится весьма во всё время и да будет бог небесный (’lh šmy’) милостив к вам!» (С38.2). Письмо было отправлено на Элефантину из Абидоса, где Маузия был задержан персидским военачальником Видрангой по делу о похищенном имуществе, но сумел освободиться «под сенью бога небесного» (bṭll ’lh šmy’) (С38.5).

Объяснить смысл последнего загадочного выражения позволяет найденный на Элефантине арамейский перевод Бехистунской надписи царя Дария I, в котором оно несколько раз встречается в форме bṭlh (в 2 случаях – bṭllh) zy ’hrmzd. Сопоставление с текстом на персидском языке показывает, что оно соответствует персидскому выражению vašnā Auramazdāha («милостью Ахурамазды»), напр.: [dryhwš mlk’ kn ’mr znh zy ’n] h «bdt bṭllh zy ’hrmzd] («Дарий царь так говорит: Вот, что я сделал милостью Ахурамазды») (fr. 21, 1) (ср. в персидском: ima taya adam akunavam vašnā Auramazdāha, в аккадском: agā ša anāku ēpušu ina ṣilli ša Urimizda).

Таким образом, употребляемое Маузией выражение «под сенью бога небесного» (bṭll ’lh šmy’) является калькой с персидского выражения «милостью Ахурамазды» (vašnā Auramazdāha), и это дополнительно свидетельствует, что в арамеоязычных текстах ахеменидской эпохи термин «бог небесный» мог служить эквивалентом имени Ахурамазды.

Зороастрийское влияние на культ Иерусалимского храма