«Завет народу и свет племенам». Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма

Обострение конфликта между самаритянскими и иудейскими переселенцами в Египте произошло в правление Птолемея VI Филометора (186—145 гг. до н.э.): «Между тем среди александрийских иудеев и самарян, поклонявшихся храму, сооружённому во времена Александра на горе Гаризим, произошли распри, и они в своём религиозном споре обратились за решением к самому Птолемею; иудеи при этом уверяли, будто по законам Моисеевым построен [лишь] храм Иерусалимский, самаряне же утверждали то же самое относительно святилища на горе Гаризим. И вот обе стороны упросили царя образовать со своими приближёнными судилище, выслушать доводы обеих партий и наказать смертью неправую сторону. За самарян выступили Саввей и Феодосий, а представителем интересов иудеев явился Андроник, сын Мессалама. Последние поклялись именем господа и царя, что они будут давать свои показания по сущей истине, и просили Птолемея казнить того из них, кто нарушил бы свою клятву. Тогда царь созвал множество приближённых на совет и приготовился выслушать стороны. Александрийские иудеи очень беспокоились относительно тех мужей, которым теперь приходилось выступать на защиту прав Иерусалимского храма, потому что они были бы совершенно подавлены, если бы этот храм, столь древний и почитаемый на всей поверхности земной, не выдержал испытания. Саввей и Феодосий предоставили Андронику первому слово, и вот он начал свою аргументацию с данных закона и с преемственности первосвященника, указал на то, как каждый первосвященник получал свой сан от отца своего и стоял во главе храма, а также на то обстоятельство, что все цари Азии почтили [Иерусалимский] храм жертвенными приношениями и необычайно богатыми подарками, но никто из них ни одним словом не обмолвился о храме на горе Гаризим, как будто бы его не было вовсе. Такими доводами и целым рядом подобных соображений Андроник побудил царя признать, что святилище иерусалимское воздвигнуто сообразно постановлениям Моисеевым, и казнить Саввея и Феодосия. Таковы были дела александрийских иудеев при Птолемее Филометоре»[33] (Древности, 13.3.4).

Такого рода противостояние свидетельствует, что иудеи и самаритяне продолжали осознавать себя как некое этническое и религиозное единство (в противном случае споры о первенстве Иерусалимского или Гаризимского храмов не имели бы смысла). О подобном осознании косвенно свидетельствует и датируемое тем же II в. до н.э. «Письмо Аристея», излагающее легендарные обстоятельства перевода иудейского писания на греческий язык. Согласно этому тексту, Септуагинта является плодом труда 72 толковников, по 6 человек от каждого из 12 колен Израилевых (стр. 32, 39, 46—50), т.е. автор «Письма Аристея» полагает, что в его эпоху северные колена продолжают существовать.

Примечательно, что даже Иосиф Флавий в своём вымышленном рассказе о получении Санаваллатом от Александра Македонского разрешения на строительство самаритянского храма выражает (пусть и вложенную в уста наместника Самарии) мысль о том, что иудеи и самаритяне – один народ (ἔθνος): «Александр охотно принял его, и вследствие этого Санаваллет уже смело повёл с ним речь о своих планах и рассказал ему, что у него есть зять Манассия, брат иудейского первосвященника Иаддуя, и что многие из соотечественников этого его зятя готовы теперь приступить к постройке своего храма в подчинённой ему (Санаваллету) области. Попутно было указано, что это обстоятельство, т.е. распадение иудеев на два лагеря, может быть полезно и царю македонскому: таким образом, если даже это племя вздумает в полном между собою согласии и общими усилиями предпринять отпадение, то это не представит царям затруднения…»[34] (Иудейские древности, 11.8.4).

В 200 г. до н.э. в результате победы Антиоха III над Птолемеем V при Панионе (Баниасе) Келесирия и Финикия перешли под власть Селевкидов. Была образована гипархия Самария, которая, по всей видимости, в первые десятилетия II в. до н.э. включала в себя также Галилею и Иудею. «Самария и Галилея» упоминаются как одна территориальная единица в 1 Мак. 10, 30, а о вхождении Иудеи в гипархию Самария можно заключить по тому, что первым, кто в 166 г. до н.э. попытался подавить иудейское восстание, был Аполлоний – военачальник из Самарии, а не из Иудеи (1 Мак. 3, 10). Вероятно, в 162—161 гг. до н. э. Иудея была выделена в отдельную селевкидскую гипархию, стратегом которой стал Никанор: «Он (т. е. Деметрий I) тотчас призвал Никанора, заведовавшего слонами, и, назначив его военачальником в Иудею, послал его…» (προσκαλεσάμενος δὲ εὐθέως Νικάνορα τὸν γενόμενον ἐλεφαντάρχην, καὶ στρατηγὸν ἀναδείξας τῆς ᾿Ιουδαίας, ἐξαπέστειλε…) (2 Мак. 14, 12).