Завет стали

Именно этой возможности Шадион и ждал. Питч был братом Синдера, и гном на самом деле приехал в Ласточку, только чтобы пообщаться с ним. Однако требовалось действовать осмотрительно. Если отец Дериуса и сам Дериус правы по поводу Синдера, будет нехорошо, если кто-то узнает, что Шадион что-то здесь вынюхивает. Узнав о его роли лазутчика, некоторые могут подумать что-нибудь не то.

Шадион все еще раздумывал, что сказать Питчу, как вдруг такая необходимость отпала.

– А как же Синдер? – спросил Питча другой житель деревни. – Он умер в колодце и вернулся к жизни.

Шадион подавил возрастающее волнение. Он приехал в Ласточку, чтобы узнать именно об этом событии.

– Синдер не умер, Симиал, – сказал Питч.

– Ну, ты сказал, что он не дышал, когда ты нашел его в колодце, – парировал другой мужчина. – И когда он вернулся к жизни…

– Он не умер.

– Когда он вернулся к жизни, – настаивал Симиал, – он не знал, кто он такой. Дипак отвел его в Быстромечие и говорил, что всю дорогу парень вел себя как совершенно другой человек.

– Это потому, что он потерял память, – терпеливо сказал Питч, словно говорил с идиотом.

– А ты что думаешь? – спросил Симиал Дипака, стоявшего неподалеку.

Дипак ответил не сразу.

– Я знал Синдера Шейда всю его жизнь. Присутствовал, когда он издал свой первый крик, родившись на свет, и парень, которого я отвел в Быстромечие, не был им – потерял он память или нет. Он стал жестче, целеустремленнее, энергичнее. Я даже получил письмо от мастера Чоффа из приюта, куда отвел парня. Мастер Чофф сказал, что Синдер поступил в «Адептов Украшенных Сталью», военную школу.

– В военную школу? – голос Питча прозвучал шокированно. – Ты об этом не упоминал.

– И какая же это военная школа принимает слабаков с изуродованными стопами и чахлыми ногами? – спросил Симиал.

Дипак замешкался.

– Я не знаю.

Чего-то старый священник не договаривал, и у Шадиона были мысли на этот счет. У Синдера Шейда больше не было изуродованной стопы и чахлой ноги, и Дипак знал об этом.

Это был тот самый Синдер Шейд, о котором Дериус написал отцу – не другой крестьянин с таким же именем. Истории совпадали. Деревня Ласточка. Все совпадало вплоть до колодца, в котором очнулся Синдер. Все, кроме одного факта. Синдер Шейд, которого знали здесь, в Ласточке, имел изуродованную стопу и чахлую ногу, но где-то между спасением из колодца и поступлением в школу Адептов Украшенных Сталью он избавился и от того, и от другого.

Единственным объяснением было то, что его изуродованная стопа и чахлая нога исцелились, а это невозможно, если только…

Шадион припомнил знамения, о которых узнал. Его глаза сузились, когда он вспомнил об уроках из детства. Из «Креш Прани».

К нему пришло осознание. Неудивительно, что отец Дериуса отправил его сюда. Сердце лазутчика забилось в такт страху, и понадобилась вся его подготовка, чтобы не охнуть от ужаса.

* * *

Синдер выпрямился на стуле, внимательно записывая задания во время урока тактики и стратегии. После прозрения, случившегося с ним несколько недель назад, после переосмысления того, что означает быть воином, он перечитал материалы курса за весь год. На этот раз он сделал все возможное, чтобы полностью все понять, посвятив занятиям все свое внимание и приложив все свои усилия.

Кадеты хоть сидели вместе, но до сих пор оставались сильно разобщенными. Люди и гномы развалились на стульях, чувствуя себя свободно в обществе друг друга, в то время как эльфы были скованны, официальны и явно недовольны. Однако сидели они, высоко задрав носы, словно в комнате воняло. По крайней мере, большинство из них. Некоторые, как, например, Мохал, сидевший рядом с Синдером, тоже развалились на своих стульях, чувствуя себя расслабленно и комфортно.

Мастер Налин стоял за кафедрой и старательно перекрикивал гул ветра. От порывов стрехи скрипели, а ветви и листья деревьев шелестели, и окна пришлось закрыть. Поздняя прохлада лишила их весеннего тепла, и небо затянуло одеяло туч. Время от времени моросило.

– Эльфы в высшей степени одарены в том, что касается талантов ведения боя, – сказал мастер Налин. – Никто не способен одолеть нас в схватке один на один.

Вышеупомянутые чопорные эльфы обменялись победными улыбками. Некоторые, включая Эстина и Рийна, глянули в сторону Синдера, вызывающе улыбаясь.

Синдер не оставил их невысказанные насмешки без ответа.

– Никто, кроме хранителей и ракишей, – сказал он, встречаясь с Рийном глазами и не сводя с него взгляда.

Было непросто учиться в том же классе, что и Рийн и Эстином. Каждый раз, когда Синдер их видел, ему хотелось стереть с их лиц эти высокомерные улыбочки. Удар коленом, кулаком, локтем, рукояткой шока: все что угодно, лишь бы отплатить им за то, что они с ним сделали. Это произойдет. На дуэли. Они не смогут прятаться от него вечно.

Пока же Рийн просто закатил глаза, глядя на Синдера, а ухмылочка осталась.