Завет стали

Он должен был сосредоточиться на этом факте, но ничего не мог с собой поделать. Даже когда знаешь, что нужно делать, знать и делать – разные вещи. Он не мог сосредоточиться и продолжал думать о том, как дела у Боунса.

Несколько секунд спустя, толпа взревела. Должно быть, Боунс и другой кадет ступили на арену. Раздались новые крики и объявления, после чего толпа умолкла. Раздался еще один рев.

Наверное, начался бой.

Синдер уставился в потолок, будто сквозь тяжелые каменные блоки мог увидеть, что происходит наверху. Толпа вскоре взревела еще дважды, и несколько минут спустя Боунс вернулся, расплываясь в победной улыбке. Он даже не вспотел.

Синдер улыбнулся, радуясь за товарища из «Украшенных Сталью». Было бы непостижимой трагедией, если бы человек, обладавший навыками Боунса, проиграл в первом же раунде.

– Поздравляю, – сказал он совершенно искренне.

– Потом поздравишь. Ты следующий.

Синдеру не требовались напоминания. Это наконец случилось. Его первый поединок. До этого момента, даже когда Боунс вышел на арену, Турнир Создателя казался Синдеру чем-то далеким и иллюзорным. Теперь же на него обрушилась реальность происходящего. В животе запорхали бабочки. Целый калейдоскоп бабочек.

Синдер заметался из стороны в сторону в надежде избавиться от нервной энергии.

Его позвали, но прежде чем он ушел, его перехватил Боунс. Говорил он напряженно и быстро.

– Заставь мастера Лирида гордиться.

Синдер прочувствовал наставления Боунса, и эти слова немного его успокоили.

– Сделаю все, от меня зависящее.

– Сделай больше, – прорычал Боунс, тихонько ударяя его в плечо. – Борись и побеждай. Борись за всех нас.

Напряжение немного отпустило Синдера. По венам разлился адреналин, яростное желание прошлось по всему телу. Он хотел этого. Он нуждался в этом. Он сжимал и разжимал кулаки.

Боунс наклонился к Синдеру, прижавшись своим лбом к его.

– Иди и победи. Это твой шанс. Надери кому-нибудь задницу. Что ты будешь делать?

– Надирать задницы! – рыкнул Синдер.

– Что ты будешь делать?! – прокричал Боунс прямо ему в лицо.

Адреналин усилился.

– Надирать задницы! – прокричал в ответ Синдер.

Наставления Боунса наполнили его безумной энергией, варварской тягой к разрушению. Остальные участники пялились на них, но Синдеру было плевать.

– Да, черт возьми! Иди и победи! – Боунс снова ударил Синдера в оба плеча.

Синдер издал последний нечленораздельный вопль. Он несколько раз ударил себя по лицу. Это немного привело его в чувство. Последний возглас, и он был готов.

Только после этого он покинул комнату ожидания, ступая в извилистый тоннель. Там было темно и абсолютно пусто, и его шаги эхом отражались от пола. Он шел вперед, сосредотачиваясь на поединке, представляя себе бой, обдумывая первые движения, контратаки, которые ему понадобится совершить, ловушки, которые он расставит. Он снова и снова прокручивал это у себя в голове. С начала и до конца. И каждый раз выходил победителем.

Он шел на свет в дальнем конце тоннеля, ведущего на арену.

«Поверь в то, что ты чемпион, и ты станешь чемпионом».

Синдер не знал, откуда взялось это высказывание, но оно казалось ему верным.

Он вышел из относительной тишины тоннеля, и его оглушили безумные крики и ослепил резкий яркий свет.

Зрители взревели, и Синдер медленно повернулся вокруг своей оси, с удивлением разглядывая их.

Как много людей в одном месте…

Они аплодировали, кричали и топали ногами. Это было все равно что быть ударенным молнией, и Синдер протянул руки и закрыл глаза, вбирая эту энергию. Аплодисменты все не утихали.

Затем он открыл глаза и отметил новые детали. Он стоял на дне чаши. В ширину она составляла примерно тридцать метров, и его противник стоял по другую сторону. Повсюду вздымались ряды трибун. Справа была частная зона: приподнятая ложа, находившаяся под навесом, в которой сидела дюжина мужчин и женщин. Ложа выступала вперед, затеняя несколько находившихся под ней рядов. Оттуда за Турниром наблюдали старейшины, включая председателя Верховного Суда, Томэна Равьена.

Синдер никогда прежде не видел председателя Верховного Суда, но решил, что это пожилой мужчина, стоявший впереди всех остальных в частной ложе. Из моря морщинок на мир глядели холодные глаза, подчеркивающие аскетичные, суровые черты лица. Длинная белая борода доставала до середины груди. Он был одет в белые одежды, отделанные золотыми нитями, и носил россыпь драгоценных украшений, золотую шейную гривну и высокую белую остроконечную шляпу.

Также Синдер обратил внимание на другого мужчину, стоявшего недалеко от ложи. Своим темным убранством он походил на мастера Карнила. Мастер Джарвид, очевидно. Сухопарый воин, согбенный от возраста, но по-прежнему высокий. Он судил сегодняшние поединки.

Председатель Верховного Суда поднял руки, и зрители умолкли. Затем он заговорил. Его голос оказался на удивление тонким.