Завет воды

Дорогая Ума,

С тех пор как папин редактор написал большую статью о Недуге и о том, как тот стал причиной гибели Обыкновенного Человека, мои родственники внезапно возжелали поговорить со мной. Прилагаю к письму вырезку из газеты. Я знаю, что Вы не читаете на малаялам, но можно посмотреть на фотографии. Статья читается как детектив, где отец — одна из жертв. А сыщик, выслеживающий убийцу, — дочь жертвы! Озаглавлена она «Обыкновенный Человек разгадывает тайну собственной смерти от Недуга». Я рада, что он использовал слово «Недуг». Думаю, вариант «болезнь Реклингхаузена» не только звучит громоздко, но, как сказал доктор Дас, возможно, данное состояние не имеет отношения к болезни Реклингхаузена. Люди передают по цепочке мою просьбу написать мне, если в их семье были случаи отвращения к воде. Кстати, я думаю, это и впрямь лучший скрининговый вопрос. Поверьте, в Керале, если вы не любите воду, люди это сразу заметят. Мне рассказали уже про три семьи. А еще благодаря родне у меня теперь есть истории многих невест, уехавших после свадьбы, — пропущенных элементов «Водяного Древа».

Поразительно, что женщин с Недугом все помнят как «странных». Их чудаковатость бросалась в глаза не меньше, чем их неприязнь к воде. Нас, девочек, с раннего возраста учат быть «адаккавум» и «отуккавум», скромными и незаметными. Но эти девушки были какими угодно, только не смирными и тихими. Одна была настолько прямолинейной, что потенциальные женихи держались подальше. (В мужчине ровно такое же качество назвали бы уверенностью в себе.) Когда она в конце концов вышла замуж, то выстроила себе дом на дереве на участке мужа. Она панически боялась наводнения, но не высоты. Когда река выходила из берегов, она жила в этом домике. Еще одна девушка в детстве обожала змей и была совершенно бесстрашной. В деревне у мужа ее всегда звали на помощь, если кто-то находил в кухне змею. Она хватала змею за хвост и держала в вытянутой руке. Змея, вероятно, не могла вывернуться и укусить — ей нужна опора, чтобы сопротивляться. Но кто бы захотел проверять? Я выяснила, что обе эти женщины умерли с симптомами, напоминающими симптомы моего деда: головокружение, головные боли, парез лица. Третья девушка намеревалась стать священником, что само по себе ересь. Она одевалась как священник и пыталась проповедовать в церкви. Ей за это попадало. Тогда она встала у входа в церковь и начала проповедовать, пока ее не прогнали. Семья насильно отдала ее в монастырь, но она сбежала и оказалась в мужской семинарии, коротко постригшись и прикинувшись мужчиной. После этого ее заперли в сумасшедшем доме, где она и умерла.

Впрочем, что касается эксцентричности и странности, — моего деда, отца, Нинана, ДжоДжо и моего кузена Ленина можно было назвать странными, каждого по-своему. У каждого из них было сильное влечение, отличавшее их от других. Либо страсть к лазанию по деревьям, либо безудержное стремление идти строго по прямой, или шагать пешком так далеко, что другие и помыслить не могут. Полагаю, Вы согласитесь, что подобные «чудачества» нельзя объяснить опухолью слухового нерва? Итак, вот моя гипотеза: что, если акустические невриномы имеют некоторый аналог в сознании, вызывают определенное отклонение, которое является частью Недуга и проявляется в «чудачествах»? Что, если у них «опухоль разума» (как я это для себя называю) — нечто, что мы не можем увидеть невооруженным глазом или при помощи наших обычных приборов?

Однако, возможно, у меня есть инструмент, позволяющий изучать сознание моего отца. У него была навязчивая привычка вести дневники (вот и еще одно чудачество! Много записей каждый день). Все его мысли сохранены в двух сотнях блокнотов. Это мой следующий проект: систематически просмотреть все дневники в поисках «опухоли разума».