Заветные сказки

Действительно, горе тому человеку, который предал. До сих пор горе. Но на это пошёл бы каждый из учеников, не задумываясь. Они ведь стали после слов Иисуса спрашивать друг друга, кто этот герой, который назначен предателем. Понятно почему, ведь они, оставшиеся одиннадцать, не имели с Иисусом такой договорённости. Вот она и настала. Раз Учитель говорит так, значит – уже кто-то есть на указанное место. Об этом молчок. Тогда ученики стали, надо думать, наперебой рваться на место предателя, чтобы стать большим среди других. Вот так можно трактовать приведённый отрывок. Стройно всё получается и просто объяснимо, потому что сказано Иисусом:

«Впрочем, Сын Человеческий идёт по предназначению».

Предавай, не предавай, а задуманное дело всё равно случится. А то, что Иисус сказал, что предавшему Его будет горе, так кто же может возразить? Ещё какое! Не заслуженно стать предателем. Иисус об этом и предупредил Своих учеников, что шаг предательства будет велик.

Мы знаем, насколько тяжело досталось семьям молодогвардейцев, Стаховича, Выриковой, Полянской и Лядской, которых А.Фадеев самостоятельно назначил предателями в свой книжке «Молодая гвардия», полностью не разобравшись с тем временем и теми событиями. Говорят, что его заставили указать именно этих предателями. Каково в то время было семьям предателей («врагов народа») – это известно только им. А на самом деле предателем оказался Геннадий Почепцов.

Христос и не скрывался от своих недоброжелателей. Иуде можно было и не указывать место ночлега. Как мог скрываться Иисус от пути, который был уже определён? Иначе распятия могло и не быть. Иуда либо кто другой из них здесь только для усиления развязки. В укор нам, предателям.

Во время вечерней трапезы Христос сказал, как бы ненароком: «Слушайте, христопродавцы, один из вас сегодня меня предаст». Скорее всего, Он им сказал другое: «Слушайте, христопродавцы, один из вас сегодня должен меня предать». Каждый стал спрашивать: «Не я ли, Господи?» А ответил Иисус только Иуде: «Вот ты, – говорит, – и будешь». И все это слышали. И успокоились. Избранный объявлен. Все уже поняли, кому из них первому идти вместе с Иисусом на Голгофу, в чине предателя. Одному – на крест, другому – на позор. Вопросов нет.

Такая же трактовка предательства и у Марка (14:18-20), да и у Иоанна (18:2,3). Не стали эти авторы размышлять, как это сделал Лука-драматург. Это уже потом, в Деяниях Апостолов, Лука, а может быть, и кто другой за него, поправился и отправил Иуду погибать на купленном за тридцать монет поле горчешника. Но, из логических рассуждений, по тексту Евангелия от Луки, вряд ли Лука это и записал в Деяниях. Иначе он противоречил бы самому себе по записям в Евангелии. Скорее всего, позже другие борзописцы дописали в Деяниях славную биографию Иуды. А текст в Евангелии от Луки оставили первозданным, поскольку читать его можно и так и эдак. Хочешь – Иисусово благословление на предательство избранного ученика, а хочешь – самостоятельность этого ученика.

Но и Петру досталось. Стал он говорить Иисусу, что не покинет он Его, как другие. Но Иисус его остудил: «Ладно, не болтай, чего не следует. Ты же первый от Меня и отречёшься, трижды, пока не крикнет петух». Дальше так оно и случилось, предал Пётр Иисуса трижды, отказался от Него.

Пошли все они в Гефсиманию. Христос решил помолиться в стороне, но взял с собой Петра и братьев Зеведеевых, Своих ближайших родственников, как и во время Своего Преображения. Попросил их пободрствовать с Ним. Но этим троим и дела до Него нет, в такое-то время! Сразу опрокинулись в сон, как говорят – «без задних ног». Три раза отходил Христос помолиться, а эти избранные всё спали без тех же своих задних ног. Ну что можно было поделать с ними? Молодые сравнительно ещё, сон сморил после хождений туда-сюда. Христу надоело это порядком: «Ладно, пойдём, дрыхалы, к ребятам, а то уже Иуда стражников ведёт».

Странно, что церковники называют моление Иисуса в Гефсимании при свидетелях братьях Зеведеевых и Петра. Как говорят в их «Житиях»: «Был свидетелем таких-то чудес Иисуса и молитвы Иисуса в Гефсимании». Я тоже это где-то запишу (или уже записал), но с указанием на то, что они эту молитву просто проспали. Правда, там и слушать-то было особенно нечего: Иисус трижды обращался к Богу-Отцу с одним и тем же, что умещалось всего в одно предложение.