Завидная невеста

– Нет, обязательно. Ты должен знать, кто твой враг. Гридли – самый настоящий монстр. – Эмме с трудом удавалось превращать свои мысли в связные предложения. – Адвокат спустился вниз и минут пять занимал меня беседой, после чего я поднялась наверх повидать Мерри. Ему было пора принимать лекарства, – добавила она, хотя это не имело никакого значения. – Я вошла в его спальню без стука и увидела Гридли. Было ясно, что он натворил, и он не отрицал. – Голос ее сорвался, она с трудом сглотнула. – Он посмотрел на меня и сказал: «Старик так и так преставился бы со дня на день, отчего бы не сегодня?» Потом он подмигнул мне и добавил: «Это будет нашим маленьким секретом. Негоже, чтобы люди думали, будто это сделали вы». Как будто брал на себя мою вину!

Эмма почувствовала, что объятие Рена стало крепче. Она поступила правильно, признавшись ему.

– Бедная моя девочка, ты, должно быть, до смерти перепугалась. Неудивительно, что, войдя в спальню Мерри сегодня утром, ты побледнела как мел.

– Я будто оцепенела, – призналась Эмма. – А Гридли просто вышел из комнаты и уехал домой как ни в чем не бывало.

Она слышала, как изменилось дыхание Рена. Он глубоко задумался. Она не сомневалась, каким будет его следующий вопрос.

– Ты рассказала кому-нибудь?

Она покачала головой, не отрывая лица от его плеча.

– Это был первый и единственный раз, когда я сделала, как велел Гридли. Как я могла поступить иначе? Я же одна, меня некому защитить, а угрозы Гридли – не пустые слова. Мое слово против слова Гридли. Вот я и оставила все как есть.

– И тем самым дала Гридли прекрасный повод шантажировать тебя, – подытожил Рен. – Почему он не воспользовался этим, чтобы добиться твоей руки? Брак с ним и «Сахарная земля» взамен на его молчание и непривлечение тебя к суду.

– Ну, это же совсем просто, Рен, – пробормотала Эмма. – Дело во времени и в тебе. Ему пришлось дожидаться оглашения завещания. Он искренне считал, что оно будет изменено, что в последний день они с Мерри пришли к соглашению. Поэтому он и поспешил избавиться от Мерри, пока тот снова все не поменял. Но тут Гридли ошибся. Адвокат с Мерри его перехитрили. К тому же Гридли во всеуслышание заявил о том, что Мерри просил его «присмотреть» за мной. Следовательно, ради соблюдения приличий ему придется некоторое время подождать, прежде чем делать мне официальное предложение. Публичности он боится, потому что я способна, по крайней мере, подмочить его репутацию, рассказав всем, что он убийца. В суде я, конечно, дело проиграю, и меня повесят, но и Гридли в прибыли не останется. А под конец появился ты и еще сильнее осложнил ситуацию. Шантажом призвать меня к повиновению для Гридли больше недостаточно, ведь пятьдесят один процент сосредоточен в твоих руках.

Рен принялся поглаживать Эмму рукой по плечу, успокаивая. Он напрягся всем телом, и, когда заговорил, голос звучал скованно:

– Так вот почему ты спала со мной?

Даже ударь он ее в живот, не добился бы столь оглушительного эффекта. Эмма поняла, что настал поворотный момент. Она может его потерять! Только не теперь, когда она отдала всю себя – физически и эмоционально, – чтобы привязать Рена к себе и к своему будущему. Убрав его руку со своего плеча, она встала со скамьи и дала единственный ответ, который могла, основанный на искусном сплетении правды и лжи:

– Я спала с тобой, потому что мне этого хотелось.

Крепко сжатые челюсти Рена расслабились. Эмма разыграла свой главный козырь, потому что, несмотря на дурные предчувствия, он не мог ей сопротивляться. Эмма протянула ему руку, решив немедленно проверить, принял ли он ее ответ.

– И хочу сделать это снова, но сегодня мне интересно попробовать кое-что новое.

В глазах Рена медленно разгоралось пламя страсти. Кризис миновал. Когда он взял ее за руку, Эмма возликовала.

– И что же это будет, Эмма?

Лукаво улыбнувшись, она потянула его к дому:

– Постель.

Глава 15

Постель все меняла. У Рена вскипела кровь при мысли о том, чтобы уложить женщину в постель, наблюдать за тем, как она раздевается, и самому раздеться для нее. Возбуждение его достигало невероятной остроты. В искусстве секса в спальне заключалась особая, щекочущая нервы интимность, отсутствующая при более жарких спонтанных совокуплениях, которыми они с Эммой перебивались до настоящего момента.

Подобные жгучие вспышки Рену тоже очень нравились, так как не требовали размышлений, а только действий под влиянием страсти. Можно позволить себе потерять голову, а потом отговориться этой самой спонтанностью, чтобы позднее объяснить совершенную ошибку. Интимные отношения в спальне являются результатом тщательных размышлений и подобной легкомысленностью не извиняются. Впоследствии придется быть честным с самим собой.