Зависть

Но сквозь кричащую боль в голове, смятение и панику, она могла двигать этими чужими конечностями, могла делать вдохи незнакомой ей глоткой, наполнять воздухом легкие, принадлежавшие кому-то другому.

Все это придавало достоверность тому, что видел Век.

«И поэтому он собирался убить ее» — осознала она с ужасом и неверием.

Пытаясь заговорить, она шептала чужим осипшим голосом, — Это… я… пожалуйста…

— Это такая очевидная тропа, банальная сделка… Рэйли за этого сумасшедшего убийцу. Все в твоих руках…

Говорившая брюнетка на самом деле не была женщиной. Рэйли видела, что она такое… оно показало свое истинное мерзкое обличье, пока Бэйлс говорил с Веком по телефону; поэтому она закричала.

А после, она наблюдала, как существо захватило разум Бэйлса и заставило его направить на себя собственный пистолет.

Выдающийся лжец, подумала она. Кто знал, что выражение о дьяволе окажется столь верным.

— Век… — Рэйли силилась сделать большой вдох, втянуть воздух в заледеневшую грудную клетку. — Век… нет…

Но она не достучится до него… этого не произойдет: чем громче Рэйли говорила, тем сильнее звучала как Кронер, будто его гортань заменила ее собственную. И она теряла те крупицы силы, что у нее были: Бэйлс протащил ее по спуску карьера, нижняя часть ног была сильно ушиблена, так что она знала, что потеряла много крови. Она также прекрасно понимала, что получила сотрясение, и совсем ослабела, провисев на холоде одному только Богу известно сколько времени.

Горячая слезинка сбежала по ее щеке, потом вторая… а затем ринулся целый поток.

Рано или поздно, как и подавляющее большинство людей, ее одолевали мысли, какая смерть ее ждет: медленно развивающаяся болезнь? Мгновенная автомобильная авария? Какая-то генетическая предрасположенность к больному сердцу? А может нападение преступника, она будет защищаться, может, даже ранит его, когда он выстрелит в нее. Умрет в лучах славы.

То, что происходило сейчас в этой промерзлой, сырой пещере? Совсем не то.

Смотря на холодное, разъяренное лицо Века, у нее начало двоиться в глазах, она была не способна свести две половины его воедино… поэтому более чем могла увидеть отсутствие сострадания, эмоций, никакого сомнения в его выражении…

Когда он поднял этот сверкающий кинжал, Рэйли осознала, что смотрит в лицо его отца.

Это был сын, живущий согласно отцовскому наследию.

Образ ее собственных родителей заставил слезы литься еще сильнее. У нее не было возможности попрощаться с ними. Сказать в последний раз, что любит их, и что они изменили не только ее жизнь, но жизни многих…

И она не смогла должным образом сказать Веку, что верит ему, что знает, что он невиновен… и что она любит его.

Конечно, великая ирония крылась в том, что он вот-вот убьет ее, намереваясь спасти.

— Я знаю, что ты не делал этого, — сказала она на резком выдохе, который ушел недалеко. — Улики… это был Бэйлс…

Почему было так важно сказать это в то малое время что ей осталось — то есть совсем ничего — она не знала.

Лучше поторопиться: — Я люблю… тебя…

А потом Рэйли закрыла глаза, отвернула голову и собралась с духом. Она умрет за любовь. От кинжала… самый эффективный способ… и Век не станет тратить времени, считая, что ее жизнь висит на волоске.

Ужас сдавил горло, и тело начало трясти.

Рот открылся, когда она начала рыдать.

Потекли слезы… а скоро потечет и ее кровь.

***

Много ночей назад, в том лесу у мотеля, Век был готов убить Кронера, этот кусок дерьма.

Конечно, не во благо общества… хотя он собирался преподнести свое деяние таким образом. И когда возможность была упущена, он почувствовал облегчение, что ничего не сделал.

Сейчас? Он имел единственное важное обоснование: его Рэйли. Ему было плевать, что она думала, что он подделал улики, или что она близко не подойдет к нему после всего.

Спасение ее жизни — этого было достаточно.

Брюнетка права; такая простая сделка.

Век сосредоточился на жертве. Кронер был подвешен к потолку, его рот шевелился, и, судя по текущим из глаз слезам, он без сомнений молил о пощаде… убийца скатился до мольбы о том, в чем он отказывал своим жертвам.

Господи, он был так, мать его, жалок, эта больничная сорочка испачкана кровью, будто его протащили головой вперед по спуску, кожа была белой, сравни снегу, опухшее лицо исказилось.

Века одолело мимолетное желание отбросить кинжал в сторону и избивать парня, пока ублюдка не прихватит сердечная недостаточность. Его жертвам пришлось умирать медленно… пребывать в сознании, когда он снимал эти проклятые кусочки с них… это казалось кармой — показать ему на собственном опыте, каково это лишиться контроля, оказаться во власти боли и на милости другого.

Но на кону стояла жизнь Рэйли.

Век поднял руку еще выше над плечом и направил так, чтобы хрустальный кинжал указывал в грудь Кронера. Нужен лишь один удар, и, черт возьми, у Века была сила выполнить дело…

Когда оружие достигло пика дуги, за секунду до того, как Век собирался вложить всю силу торса в удар с выпадом, одна из граней кинжала уловила свет свечей и послала луч на лицо Кронера.