Зависть

Стоя в одиночестве на фоне яркого атласа и шелка, Найджел чувствовал себя так, будто его забросило в холодную галактику, и теперь он парил сквозь пространство, от края света до края света… в одиночку и бесцельно.

Велика вероятность, что они проиграют войну. Внизу, как и здесь, в раю, все разваливалось на части, поэтому им нечего было противопоставить хитроумным планам Девины, и она обязательно узнает об их ослабленном состоянии и воспользуется этим.

Впервые оказавшись на арене с демоном, он был так уверен в победе. Теперь же видел только поражение.

Они проиграют. Особенно принимая во внимание тот факт, что сейчас он должен отстаивать перед Колином свою точку зрения, но вместо этого сдался из-за усталости.

Найджел долго стоял там, где замерли его ноги, легкие горели от нехватки воздуха, который не был нужен ему на самом деле, но перспектива лишиться его рождала панику. В конце концов, он подошел к изящному зеркалу и сел перед своим отражением. Негромко выругавшись, архангел позволил внешнему облику раствориться, и на его месте осталось лишь то, чем он в действительности являлся: переливающийся, разноцветный источник света, сиявший каждым цветом бытия.

Он лгал самому себе, понял Найджел.

С самого начала он верил, что смысл войны — спасение душ в замке… и хотя это было стимулом, под его героической мантией и целью была сокрыта и иная правда.

Это место — его дом. Эти чертоги, время, которое он проводил с Колином, трапезы и занятия спортом с Берти и Байроном. Даже добрые карие глаза и длинные лапы Таквина подпитывали и поддерживали его.

Это его жизнь, и Найджел любил ее безусловно, включая следы на ковре, которые Колин оставлял после душа, вино, которое пили вместе, когда все было тихо и спокойно, и даже воображаемую кожу, которой — как они оба себе представляли — они касались друг друга.

Он был бессмертным, который в данный момент понимал смертельный ужас потери.

Как люди выносят это? Проживают свои столь короткие жизни, не зная наверняка, когда любимые покинут их… и действительно ли для них есть место на другой стороне.

Возможно, в этом и заключается вся суть.

В самом деле, он провел слишком много времени, беспечно проживая свои «дни» и «ночи», принимая за должное то, что все шло именно так, как он и хотел. Только сейчас Найджел столкнулся с необъятной, мрачной смертью и осознал, насколько ярки цвета этого существования.

Творец был гением, подумал он. Вечность порождала пренебрежение. Но мимолетность заставляла ценить дарованное.

— Найджел.

Не Колин, а Байрон просунул голову между фиолетовыми и красными полотнами. Архангел был нерешителен, и странно, что он не объявил о своем присутствии.

— Я звал тебя, — сказал он.

А, это все объясняет.

Найджел снова обрел форму, накинув на себя плоть и кости и вновь надев на тело белый послеполуденный костюм, который был на нем во время чаепития.

Встретив взгляд, скрывавшийся за этими розовыми очками, по правде говоря, он предпочел бы аудиенцию с гневом Колина. Или даже с двуличностью Девины, раз уж на то пошло. Последнее, что его интересовало, это неугасаемая вера и оптимизм Байрона.

— Дорогой мой мальчик, — произнес Найджел, — может, как-нибудь в другой раз?

— Я не отниму много времени. Только пришел сказать, что Колин решил никуда не идти.

Найджел встал и подошел к кушетке у кровати. Потянувшись, он с трудом сохранял материальную форму. Он устал, так сильно устал, даже перед лицом того, что должно было принести облегчение.

— Посмотрим, как долго продлится эта сдержанность, — пробормотал он.

— Он отправился в свои покои.

Читать так: если Найджел захочет поговорить с архангелом, то найдет его там — некий полевой отчет, что было очень мило со стороны Байрона, на самом деле. И совсем не удивительно. Байрон и Берти не могли не знать, насколько близки были Найджел и его заместитель, но спокойно к этому относились.

Этим появлением, с другой стороны, Байрон выражал беспокойство за них двоих.

Оптимист. Беспокоится.

Да уж, все действительно плохо.

— Колин в своих покоях, — повторил архангел.

— Как и должен быть. — В конце концов, здесь они вместе проводили время, но «официально» жили раздельно.

Получив мягкий ответ, Байрон снял очки с затемненными стеклами, и когда он поднял свои переливающиеся зрачки, Найджел не мог вспомнить, когда в последний раз видел архангела без розовых линз.

— Прости за грубость, но, возможно, тебе следует пойти и поговорить с ним.

— Он и сам может ко мне придти.

— Я знал, что ты так скажешь.

— Есть шанс, что сначала ты ходил к нему? — Тишина стала ему ответом. — Ах, ты добросердечен, дорогой друг.

— Нет, это удел Берти.

— И твой. Ты всегда видишь в людях лучшее.

— Нет, я окружен хорошими людьми, которые выкладываются на полную. В действительности, я реалист, а не оптимист. — Внезапно лицо ангела засияло силой знания. — Ваши с Колином сущности одинаковы. Надеюсь, что вы оба поймете это и воссоединитесь.

— Значит, ты еще и романтик. Что несколько несвойственно реалисту.

— Напротив, я хочу победить, и наши шансы на выигрыш выше, если тебя не отвлекает разбитое сердце.

— Оно не разбито.