Завхоз снова в игре!

— Встань, ко… императрица Арнэль, жена моя, — произнес Борисов, протягивая ей руку.

Несмотря на смену статуса, он продолжал по привычке именовать их королевами, а государство Альбионом. Возможно, в будущем, после захвата всей Кварики, стоит переименоваться обратно, подумал Борисов, помогая Арнэль подняться. Та попыталась было сопротивляться, но Борисов по мыслесвязи практически приказал ей подняться.

— Не ты, а мы должны преклонять перед тобой колени, — провозгласил он, — вознося хвалу победительнице и спасительнице Империи!

Встал на одно колено, целуя руку растерявшейся Арнэль. Громкий шум, словно волна, отхлынувшая от берега: все вокруг опускались на колени.

— Слава Арнэль!

— Слава!!! — грянуло над Хогвартсом и дворцом.

— Слава! — поддержали войска, ударяя мечами о щиты.

— Сылава! — закричали тролли, ударяя кулаками по броне.

В этом оглушающем водовороте криков и похвал, Арнэль стояла, растерянная и слегка дрожащая, а по щекам ее бежали слезы. Борисов обнял ее и сообщил по мыслесвязи, не пытаясь переорать толпу.

— На тебя смотрят.

— Пускай смотрят. Я так долго ждала этого дня!

Ощущение нежности, страсти, легкой растерянности и нетерпения захлестнули Борисова.

— Оу, полегче, — пришел посыл от Ханнали. — Из меня аж чуть нектар не полился!

Крики толпы стихли и голос Арнэль прокатился над головами.

— Я должна выразить свою благодарность тому, без кого эта победа была бы невозможна! Богу Жадности!

Новый посыл по мыслесвязи, волна страсти такая, что казалось, даже троллихи сейчас напустят лужицы нектара. Толпа вокруг бесновалась и восхваляла Жадность, Аргуса и Арнэль.

— Вы все беременны, — пришла мысль от Арнэль.

— Ханнали — нет, — бесцеремонно указала Манько.

— Это дело между мной и Аргусом, прошу остальных не вмешиваться.

Борисов перехватил нити управления магией мыслеречи, благо дворец и остальные жены остались позади. Ехать на Хомяке во главе парада было немного непривычно, а беснующая толпа вокруг слегка нервировала. Кто-то даже попытался прыгнуть в пасть Хомяку, но Борисов вовремя удержал божественного питомца.

— Ты хочешь заняться этим прямо в храме? — спросил он, не забывая махать рукой и улыбаться.

— Не хочу, но надо, — ответила Арнэль со вздохом. — Бог Жадности ответил на мою молитву, явил мне откровение. Зачатие должно происходить на жертвенном алтаре главного храма.

А вот Пинки он ничего не являл, подумал Борисов. То ли не счел нужным, то ли она сама была не так важна. Перетянуть Арнэль на свою сторону, ловкий ход, ловкий. И вечная благодарность за детей, да, хреноватый расклад. Войско пойдет за Арнэль, а она сама за кем пойдет?

— Я не верю в богов и следую заветам Творца, — пришла мысль от Арнэль. — Моя верность всегда с тобой, муж мой.

Борисов приободрился, взглянул веселее. Знал ли о ее мыслях Жадность? Возможно. Зачем тогда ему это? Ответ только один — воздействовать на будущих детей. Долговременная партия, возможная подготовка будущих аватар, если "Аргус Филч" так и не уступит ему тело.

— И я выполню свою часть нашего уговора, — ответил он.

Они уже подъезжали к главному храму, откуда как раз выходил Левозуб. Толпа за спиной, наоравшись и насмотревшись, постепенно рассасывалась, устремляясь обратно в Хогвартс, пить, гулять и праздновать. Стоило бы приказать магам устроить салюты и фейерверки, подумал Борисов, слезая с Хомяка.

— Войскам отдыхать, — бросила Арнэль, спрыгивая с лошадки.

Ее помощники, которых у нее вечно была целая куча и которых Борисов даже не пытался запоминать, начали действовать.

— Я готова, — сказала Арнэль.

— Я готов, — повторил за ней Борисов секунду спустя, уловив, чего от него ждут.

Ох и не хотелось же ему заходить в храм Жадности и участвовать в этих церемониях. Как бы вся эта история с жертвенным алтарем не оказалась ловушкой на его тело. Но Арнэль обозначила свою позицию и поэтому сейчас Борисов не мог отступить. Если Арнэль и армия выступят на стороне Жадности, то все, проще добровольно Империю отдать, чем мучиться. Но в нынешнем раскладе, когда она за Борисова, имелся шанс побарахтаться, вломить Жадности в будущем.

Только пережить церемонию.

— У нас тоже все готово, приступим же! — кивнул Левозуб.