Завхоз снова в игре!

— Наша дружная семья построена на любви к Аргусу Филчу, — подчеркнуто скромно ответила Манько, потупив глазки. — А Аргус Филч, наш Император, всегда руководствуется принципом пользы и вклада в общее дело. Каждая из нас вносит свой вклад в развитие и процветание Империи, кует победы и заводы, обеспечивает труд и занимается дипломатией, лечит и помогает. Аналогичный вклад мы вносим и в нашу маленькую Империю, нашу семью, где каждая из нас ублажает своим телом нашего повелителя и готовится родить ему наследников.

Заход был стопроцентно верным, вот только у Борисова он вызвал совершенно противоположную реакцию. С Ханнали не надо было спать и она не стремилась родить ему наследника. По-хорошему, стоило бы дать пинка всем женам, оставить Арнэль и Ханнали, добавить Арианну и жить спокойно. Но сейчас это было уже невозможно. Жаклин не тронь — горные народцы все за ней, а это не только производство, крепости в горах, строительство, но и хорошая такая часть армии. И добыча золота.

Пинки тронь, так можно лишиться Империи. Манько — детей богов. Вот Манько как раз можно было бы выпнуть, но нет, он обещал и кланы сдержали свое слово. Репутация Императора — это если и не все, то очень много. Упадет вера подданных в него, поднимет голову жречество и Жадность. Сколько соратников, стоящих на ключевых постах, усомнятся в Аргусе, если он нарушит слово?

— Ханнали была со мной еще в Ветреной, — произнес Борисов мрачно. — Даже Жаклин не может похвастаться этим.

— Когда это было, — пустила слезу Жаклин. — Давно. А мы любим тебя сейчас! Мы не хотим ссор в нашей семье! Чтобы у всех всего было поровну! Чтобы мы были равны!

— И любили друг друга! — добавила Пинки, быстро закивав.

— Оригинально, — еще мрачнее изрек Борисов.

Посмотрел на Арнэль. Они обсуждали захват Темной Империи, но теперь ясно было, что на уме у Арнэль только дети и семья. Она же еще собиралась отойти от дел, припомнил Борисов, и посвятить себя детям.

Однако и сдавать Ханнали он не собирался.

— Что это за саботаж? — спросил он строго.

— Это не саботаж, — всхлипнула Жаклин. — Я уже давно собиралась поднять этот вопрос! Только Арнэль не было, а теперь она приехала! Только мне смелости не хватало, а Манько все высказала! Спасибо, Манько, ты лучшая!

И стрелки ловко переведены на Жаклин.

— Консумация брака и рождение детей, это по заветам Творца, — произнесла Арнэль медленно.

Вот ее точно нельзя было заподозрить в сговоре, но Манько похоже была не так простодыра, как пыталась выглядеть. Начни сейчас говорить про Темную Империю, начнутся сопли и слезы и вопрос все равно вернется к детям. Спасение жизни со стороны Ханнали, когда его отравили еще в Ветреной? Так каждая из жен так или иначе спасала ему жизнь.

Голосок в голове зашептал, что нужно срочно устроить оргию со всеми женами, а Ханнали чтобы обеспечивала любовной магией. Только вопроса с Ханнали это не решит, лишь отсрочит и Манько снова начнет копать, прикрываясь другими женами. И не предъявишь ничего, обоснование более чем солидное, он же сам всегда и везде говорил про пользу и прочее.

Заикнись про неудачный момент, так в ответ потребуют ставить их в известность о всех делах.

— Под разговоры о дружной семье и пользе, вы лишь рушите семью и саботируете дела, — попытался пристыдить Борисов.

— Мы лишь хотим равенства и мира в семье.

— То есть, если Ханнали будет наравне с вами?

— То мы по-прежнему будем считать ее старшей уважаемой любимой женой, — опять потупила взор Манько.

Борисов посмотрел на Ханнали, феечка злобно зыркнула в ответ, мол, не выйдет. Борисов же опять подумал, что сам толкнул Манько на этот путь, выдав ей в подчинение Пинки. Некого винить.

Но и уступать он не собирался.

— Хорошо, — сказал он. — Я понял. Я вас услышал. Можете идти.

— А как же? — растерянно спросила Арнэль.

— Дорогая, ты же сама показала — дети важнее, — улыбнулся и развел руками Борисов, хотя больше всего ему хотелось просто взять дробовик и расстрелять всех. — Теперь я буду думать над этой проблемой.

— Но как же? — вскинулась Манько.

— Мы же хотим мира, гармонии и детей в семье? — еще шире улыбнулся Борисов. — Вы внезапно озадачили меня, теперь мне нужно время, чтобы решить эту проблему, раз уж выяснилось, что она проблема.

Манько сообразила, что если она будет настаивать, то теперь не поддержат уже ее. Даже не стала напоминать, что Борисов ей должен, просто спросила:

— И сколько тебе нужно времени?

— Недели я думаю хватит, — небрежно ответил Борисов.

Когда двери за ними закрылись, он метнул в стену бокал с криком:

— Дуры! В такой момент!

— Борьба за власть и влияние, — меланхолично заметила Ханнали. — Отдай ты ей пост старшей жены, я никогда за него не цеплялась.

Она парила в воздухе на спине, пускала струйки дыма.

— Нет уж, — фыркнул Борисов. — Пусть утрется. Давай думать над способами.

— Ты серьезно? — чуть приподняла голову Ханнали.

— Более чем!

— А я чет устала в последнее время, — призналась Ханнали.

— Да, я заметил. Медовый месяц как раз поможет развеяться.