Завхоз снова в игре!

Придворные зашептались завистливо, но Фёдор Михайловичу было плевать. Нечего тянуть, подумал он, нужно жениться на Арианне, да делать ее старшей женой. Почти старшей, ладно, Императрицу Фей Ханнали ей не переплюнуть никак. Но раз феечку не тянет на секс с людьми, то Арианна будет старшей в всем. С радостью отдал бы трех "младших жен": Пинки, Манько и Жаклин за нее одну!

Так что завидуйте, подумал он, скоро будете гнуться перед ней еще сильнее.

— Приглашаю вас на легкий завтрак, а за чашкой освежающего чая вы расскажете мне о своей проблеме.

— С радостью, Ваше Величество, — склонила голову и чуть присела Арианна Маурелл.

Тоже можно сказать, старый соратник, то есть старая соратница, подумал Борисов, подавая ей руку и перемещая прочь, пока за спиной раздавались крики, дескать, великий император продолжит прием чуть позже. Борисов понимал необходимость этой части работы правителя, но она никогда ему не нравилась.

По крайней мере, раньше.

— Арианна, ты расцветаешь прямо с каждым днем, — искренне сказал Борисов.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — расплылась та в теплой улыбке.

Арнэль любила "законного мужа", но любовь та явно воняла извращениями и комплексами в отношении отца. Манько трахалась с ним, продвигая интересы детей богов. Пинки хотела боли и тоже извращений. Жаклин, пожалуй, она больше любила его власть и титул, да и сама она, выглядящая как волосатый карлик, не слишком ассоциировалась у Борисова с секс-звездой. Ханнали просто консумировала брак и тут же потеряла интерес.

Пожалуй, Арианна единственная любила его за него самого, еще с тех времен, когда они впервые встретились, она была нищей баронессой, а он нищим королем, стоящим на краю гибели. При этом никто не запрещал ему брать столько жен, сколько захочет (если надо, то и издать закон, а то и сослаться на бога, ведь хапать и прибирать руках было в духе новой религии Жадности).

— Мы вроде уже были достаточно близки, чтобы обходиться без этих формальностей, Арианна.

Вдруг вспомнилась Ариэль, наверное, из-за похожести имен, и Борисова неожиданно передернуло. Рыбный запах еще ладно, но у него будет куча детей-мальков? Он тут же с облегчением вспомнил, что детишки не выйдут из камеры, кроме одного, а один это было еще терпимо. Также Борисов понял, что его просто тянет размножаться — наверное, свежеполученный запас энергии давил изнутри.

— Это было еще до того, как ты стал вечным императором, Аргус, — потупилась скромно Арианна.

Борисов не выдержал, повалил ее на диванчик, задирая пышные юбки, и тут же овладел. Затем чуть передохнул, наслаждаясь ощущением тепла и мягкого, податливого тела под собой, и снова овладел, подумав невольно, что никакие губищи Ариэль с таким не сравнятся. Арианна искренне отвечала на его страсть и это было в сотню раз лучше, чем весь секс с женами вместе взятый.

— Выходи за меня, — сказал Борисов, слезая с нее и поднимаясь.

Мариэтта стояла и наблюдала бесстрастно, как всегда. Борисов припомнил, как развлекался с ней и ее сестрами и подумал, что для старика он как-то чересчур много занимается сексом. А уж для женатого пять раз старика — так вообще. Пожалуй, стоило умерить масштабы, дабы не скопытиться.

— Это так не делается, Аргус, — вздохнула томно Арианна.

Она так и лежала на боку, с задранными юбками, смятой и приспущенной верхней частью платья, даже не думая их как-то поправлять. С могучих грудей медленно сходило покраснение, от самой Арианны исходило ощущение полной удовлетворенности.

— А как это делается? — спросил Борисов в ответ. — Нет уж, в моей империи оно все именно так и делается! Станешь старшей над императрицами, отношения с Живой налажены, придадим тебе здоровья или вообще, свозим к подводным русалам в Фонтан Юности.

Хотя нет, подумал он, в юном виде Арианна потеряет половину своего очарования зрелой, пышной дамы, точно знающей, чего она хочет от жизни. А слова его, да, слова были вызваны желанием, чтобы Маурелл родила ему сына. Или дочку. Родила, в общем, его ребенка.

Борисов присел в кресло, задумчиво отхлебнул чая из поднесенной заботливо чашки. Взгляд его не отрывался от Арианны, которая смотрела в ответ, наслаждаясь тем, что Аргус не может оторвать от нее взгляда. Странное дело, тем временем думал Борисов, жены в магической Британии, сестры Блэк, жены в Халкегинии, жены здесь. Все они были или находились в состоянии беременности, многие из них родили, но ни разу ни с кем из них Федор Михайлович не испытывал ничего подобного.

Каждый раз это была или обязанность, или случайность, или желание самой жены.

— Я не хотела бы отвлекать тебя от государственных дел, Аргус.

— Вздор!

— Но я пришла к тебе с проблемой, а ты снова разжег во мне пламя страсти и смотришь, и думаешь только обо мне! Ведь мы уже говорили об этом, помнишь?

— Помню, — глухо ответил Борисов.