Завхоз снова в игре!

Борисов обменялся парой реплик с Лобзиком, который сообщил, дескать, вокруг все спокойно и согласился, что жрецы Жадности во главе с богом обманут их при первой же возможности. В то же время верный дробовик был странно спокоен, то ли верил в Борисова, то ли просто не боялся возможного порабощения. Хотел пострелять божественной силушкой, если Жадность захватит тело?

— Показалось, что подбираются враги вашего Повелителя, — спокойно ответил Борисов, — вот и проверил.

Левозуб опять нахмурился на это подчеркивание "вашего повелителя".

— Ты передумал?

— С чего ты это взял?

Снизу вдруг донесся грохот, вой троллей, рычание Хомяка.

— Ты же понимаешь, что невозможно стать аватарой бога, не веря в него?

— Ваш повелитель, — не удержался Борисов, — считает иначе.

Левозуб чуть прищурился, затем склонил голову, словно в благочестивой молитве. Грохот снизу усиливался, а Борисов сосредоточенно обдумывал только что сказанное. Раз для аватары нужна искренняя вера, то что? Жадность собирался просто сожрать Борисова изнутри, душу и сознание, так сказать, и заселиться в пустую квартирку? Вполне, вполне возможно. Что же, теперь Борисов перестал испытывать даже те малейшие крохи моральных сомнений, какие у него до этого были.

— Что там? — спросил он, опять заглядывая вниз.

Мариэтта — жена-телохранительница — уже придерживала его, чтобы не свалился.

— Хахлы! Хахлы! — донеслось снизу и Борисов заморгал удивленно.

Только секунду спустя до него дошло, что это просто искаженное эхом и произношением троллей слово "Нашли". Хмыкнул, дернув головой, всмотрелся.

— Скажи им, пусть попробуют выпилить платформу под артефактом и поднять ее, — посоветовал Борисов.

Попробовали — не вышло. Хомяк пучил красные глаза, щелкал страшной пастью, становился размером с доброго дракона, но так и не смог ухватить артефакт. Черная сфера, одновременно вроде и поглощающая весь свет, и в то же время странным образом мерцающая внутри, продолжала покоиться на куске гранита.

— Хм, наверное, лучше не проверять, что будет, если выбить опору, — задумчиво заметил Борисов. — А то еще провалится прямо к демонам, устанем доставать.

Все замерли, суета прекратилась.

— Ваше Величество?

— Будем проводить ритуал здесь, ничего не попишешь, — сказал Борисов, снова задирая голову вверх, к скале с храмом Жадности.

Непредвиденные осложнения, но новая идея уже захватила Борисова и не хотела отпускать. Надо было как-то извернуться и совместить, раз уж ритуалу предстояло состояться вблизи от храма Жадности. Может и стоило уронить его ниже, ближе к демонам, запоздало подумал он, но переигрывать было уже поздно.

Тролли уже складывали камни, возводя нечто вроде мини-храма над сферой. Борисов сомневался, что падение любой скалы сможет хоть как-то повредить артефакт, созданный самим творцом, но сомнения оставил при себе, а вслух крикнул:

— Молодцы! Еще сложите в несколько слоев, укрепите все магией и поставьте стражу! Чтобы не то, что мышь, вообще никто не проскочил!

— Ваше Величество, а как же?

— Это артефакт Творца, — хмыкнул Борисов. — Думаешь, что его можно вот так, подошел и взял в руки, словно камушек с обочины? Подготовиться надо, очиститься, настроиться. Не каждый день такое происходит.

Идиотскую мысль переиметь всех жен напоследок Борисов отмел сразу же. Арианна не хотела власти, так что никакого желания составлять завещание со списком наследования у Борисова не возникло. Нет так нет. Тайный указ, делавший ее права независимыми от того, какой император сидит на троне, Борисов отдал Мариэтте, наказав, что с ним делать.

Можно было просто еще раз повидать Арианну, но и этого Борисов делать не стал. Если не выйдет, они еще успеют состариться вместе. Если же выйдет, то пусть останется в памяти идеальным образом, картиной двух сливающихся тел и душою, искренне любящих друг друга людей.

— Да какого черта, — сплюнул Борисов. — Пиши. В случае моего внезапного исчезновения или смерти, престол и власть над империей отдать императрице Манько Аблигации.

Квальво чуть перо не выронил, кляксу посадил.

— Она же из детей богов, ваше величество, — осторожно заметил он.

— И что, они плохо тебя удовлетворяют? — развеселился Борисов.

Квальво смутился, явно представив сцены жаркого соития с Имбаниэль. Та сосала с секретаря не только соки, но и информацию, о чем Борисову неоднократно поступали служебные записки из подземелья. Он распорядился пока ничего не предпринимать, только наблюдать.

— Хорошие секретари всем нужны, будет тебя новая императрица на столе раскладывать и трахать, это такая добрая традиция у детей богов есть: начальник трахает секретаря. Вообще заживешь как волосатый сыр в масле будешь кататься. Это не говоря уже о том, что я не спрашивал твоего совета, кому оставлять престол.

Квальво начал кланяться и бормотать извинения, Борисов прервал его взмахом руки.

— Пиши, давай, — сказал он. — Время поджимает, нужно уже покончить с этой историей и все тут.

— Ваше Величество, — неожиданно нервно сказал Квальво. — А я же это, ваш секретарь.

— Извини, но у меня уже есть одна волосатая жена, — хохотнул Борисов.