Завоевание счастья

Из всех институций, унаследованных нами от прошлого, ни одна не сравнится по степени дезорганизации и уничижения с семьей. Любовь родителей к детям и детей к родителям способна стать одним из главных источников счастья, но сегодня она является, увы, в девяти случаях их десяти источником несчастья для обеих сторон, а в девяноста девяти случаях из ста – источником несчастья как минимум для одной стороны. Так или иначе, семья ныне лишена возможности приносить то глубочайшее удовлетворение, которое заложено в этой идее, и здесь кроется одна из важнейших причин общественного недовольства, характерного для нашей эпохи. Взрослый, желающий счастливых отношений с детьми или стремящийся обеспечить им счастливую жизнь, должен крепко задуматься на сей счет, а затем, все обдумав, действовать предельно осмотрительно и мудро. Тема семьи слишком обширна, чтобы рассматривать ее в данной книге целиком, поэтому мы затронем ее лишь в связи с нашим основным предметом – с обретением счастья. Причем даже в этой связи мы будем обсуждать семью лишь постольку, поскольку приумножение счастья находится во власти всякого отдельно взятого индивида в рамках социальной структуры.

Это, разумеется, крайне важное ограничение, ведь семейные неурядицы в наши дни могут объясняться различными причинами – от психологических и экономических до социальных, образовательных и политических. Если рассматривать зажиточные слои общества, выделяются две основные причины, по которым материнство для женщин сегодня кажется ношей более тяжкой, чем было когда-либо ранее. Это, во‑первых, возможность карьеры для одиноких женщин, а во‑вторых, упадок домашнего хозяйства. В прежние времена женщин привлекал в браке шанс избежать невыносимых условий существования в качестве старой девы. Тем, напомню, приходилось жить в родительском доме и пребывать в экономической зависимости – сначала от отца, а затем от кого-то из братьев, не слишком-то довольных такой обузой. Ей было нечем заняться, чтобы скоротать дни, и старую деву лишали свободы наслаждаться жизнью за пределами семейного дома. Она не могла и не стремилась вступать в сексуальные приключения, которые искренне, всем сердцем, воспринимала как какую-то мерзость: ведь секс допустим только в браке. Если, несмотря на все меры предосторожности, она теряла честь вследствие уловок какого-нибудь ловкого шалопая, то попадала в крайне плачевное положение. Об этом достаточно точно рассказывается в «Векфильдском священнике»:

И что осталось ей: в тоске,
Скрывая боль стыда от света,
Уйти на свет иной, где страх и темнота,
Чтоб он, неверный, век страдал на свете этом[79]

.

Современные старые девы не считают уход из жизни необходимым в подобных обстоятельствах. При наличии хорошего образования такая женщина без труда обеспечит себе комфортное существование, а потому уже не зависит от родительского одобрения и произвола. Утратив экономическую власть над своими дочерьми, родители стали в меньшей степени выказывать и моральное неодобрение (ведь нет резона ругать того, кто не живет с тобой под одной крышей; что толку бранить кого-то в его отсутствие?). А потому незамужняя молодая женщина профессионального сословия в настоящее время в состоянии – при условии, что она занимает место не ниже среднего по шкалам интеллекта и привлекательности – наслаждаться вполне приемлемой жизнью до тех пор, пока в ней не возобладает желание обзавестись детьми. Но если это желание возобладает, ей приходится идти замуж и почти наверняка отказываться от работы. Она лишается немалой толики привычного комфорта, поскольку доход ее мужа, скорее всего, равен ее прежнему самостоятельному заработку и предназначается для семьи, а не для одинокой женщины. После того, как былая свобода утрачена, женщина обнаруживает, что вынуждена ежедневно выкраивать гроши на необходимые расходы. По всем перечисленным причинам такие женщины не осмеливаются на материнство.