Завоевание счастья

А женщина, которая все же отважилась на этот решительный шаг, сталкивается, в отличие от представительниц многих предыдущих поколений, с новой и коварной проблемой, а именно со скудостью и скверным качеством домашнего хозяйства. Вследствие этого она становится привязанной к своему дому, должна взвалить на свои плечи тысячу тривиальных задач, категорически недостойных ее способностей и уровня образования; а если не собирается трудиться по дому сама, то испортить свой характер, браня ленивых служанок, отлынивающих от обязанностей. Что касается физической заботы о детях, женщина, если она удосужилась собрать полезные сведения на сей счет, выясняет, что практически невозможно препоручить детей нянькам, не поставив под угрозу их здоровье, и даже передоверить нянькам соблюдение элементарных мер в отношении чистоты и гигиены, ну разве что посчастливится взять няньку с дорогостоящим обучением в каком-либо заведении. Под тяжким грузом мириад мелочей ей действительно повезет, если она не сразу растеряет свое былое обаяние и три четверти интеллекта. Слишком часто, увы, просто выполняя необходимые обременительные обязанности, такие женщины начинают утомлять собственных мужей и изводить собственных детей. Когда наступает вечер и муж возвращается с работы, женщина, болтающая о своих бытовых неприятностях, воспринимается как зануда, а та, что хранит молчание, – как рассеянная особа. Применительно к детям жертва, которую она принесла ради того, чтобы ими обзавестись, настолько ей памятна, что она в подавляющем большинстве принимается выдвигать завышенные требования, а привычка постоянно заботиться о тысяче мелочей одновременно делает ее суетливой и сужает кругозор. Такова величайшая несправедливость, с которой она вынуждена мириться: исполняя семейные обязанности, она теряет любовь близких, а вот если бы забросила дом и продолжала весело порхать по жизни, ее, возможно, любили бы больше[80].

Эти проблемы в основном экономического свойства, как и прочие, почти столь же серьезные. Я имею в виду трудности с жильем, обусловленные сосредоточением населения в крупных городах. В Средние века города мало чем отличались от нынешней сельской местности. Дети до сих пор распевают такой стишок:

На шпиле Павла дерево есть,
Яблок на нем не перечесть.
Мальчишки бегают вокруг,
Сбивают яблоки сам-друг,
А там вдоль изгородей бегут,
И Лондонский мост уж тут как тут.

Шпиль собора Святого Павла сгинул[81], и, не скажу, правда, когда точно, живые изгороди между собором и Лондонским мостом тоже исчезли. Минули столетия с той поры, как лондонские мальчишки развлекались подобным образом, но еще сравнительно недавно значительная часть населения страны проживала в сельской местности. Города были не слишком крупными, до окраин – рукой подать, и совсем не редко сразу за городскими домами начинались огороды. А сегодня в Англии наблюдается решительное преобладание городского населения над сельским. В Америке это преобладание пока не так заметно, однако быстро возрастает. Города вроде Лондона и Нью-Йорка сделались настолько велики, что требуется немало времени, чтобы из них выбраться. Те, кто живет в городах, обычно довольствуются квартирой, без клочка плодородной земли во владении, и людям скромного достатка в этих квартирах приходится уживаться в абсолютном минимуме пространства. При наличии маленьких детей жизнь в квартире затруднительна. Детям негде играть, а родителям негде укрыться от детских воплей. Следовательно, профессиональное сословие все чаще стремится перебраться в пригород. Это, несомненно, полезно для детей, но такой переезд изрядно осложняет жизнь взрослых и существенно уменьшает роль мужчины в семье.