Завоевание Туркестана. Рассказы военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении

К сожалению Лебедева отозвали в Оренбург, а на его место назначили полковника Дуниковского. Дерзость Кенисары сейчас же обнаружилась: на рыбных ловлях в степи были захвачены русские крестьяне, у одного преданного нам султана отбито более 5 тысяч лошадей и сам он угнан в плен. Наконец, разузнав о месте стоянки русского отряда, Кенисара в ночь на 21 июля напал на авангард, составленный из почетных ордынцев, перерезал всех султанов, их детей, беев и, покончив с ними, скрылся. Пока казаки вооружились, Кенисара был уже далеко. В напрасных поисках наш отряд бросался то в одну, то в другую сторону, а неуловимый Кенисара в это время напал на наши форпосты, откуда увел 120 пленных. Гибель султанов, почетных стариков, находившихся под защитой русского отряда, подорвало в степях веру в могущество России. Это продолжалось до тех пор, пока ожесточенная война в Туркестане отвлекла Кенисару от русских границ. Он отпустил всех пленных, стал искать мира, изъявлял покорность. В ту пору к нему съехались послы Хивы и Бухары, из которых каждые старались заручиться его помощью. Бухарский эмир прислал в подарок султану 60 ружей, 15 горных пушек, боевые снаряды; хивинский хан – 15 чудных аргамаков, 2 залитых золотом седла, 2 пушки и верблюдов, навьюченных порохом, кроме того, предлагал любое место в своих владениях для кочевок. Кенисара принял послов с подобающей важностью, но решительного ответа не дал. Он надеялся, что Бухара и Хива истощат в борьбе свои силы, и тогда он без труда овладеет Ташкентом.

Надменность и дерзость Кенисары были таковы, что Оренбургскому губернатору Обручеву писал письма без обычного титула, а просто «проживающему в Оренбурге генералу», в этом письме просил идти общими силами войной против сибирского губернатора князя Горчакова. В следующем году (1846) со стороны Сибири и Оренбурга одновременно выступили отряды, чтобы действовать безостановочно, преследовать Кенисару днем и ночью, летом и зимой. Тогда же были заложены укрепления – на реке Тургае, Уральское на Иргизе и Карабутакское на реке того же имени. Преданные нам кочевники могли спасаться под защитой этих укреплений, кроме того, из укреплений легче было наблюдать за тем, что делается в степи и своевременно подавать вести ближайшему начальству. В виду дружного наступления русских войск Кенисара откочевал с ордой к границам Китая, но уже в ту пору многие джигиты его покинули, не вынося его жестокости. Покончив с китайскими киргизами, он ворвался в горные страны дико-каменных киргизов, обитавших в долинах Алатау. Это воинственное племя обитало на пересеченной местности, удобной для упорной обороны.

Сохранилось сказание, что Кенисара рассчитывал с покорением этого племени идти на Кокан и занять ханский престол. После нескольких кровавых стычек киргизы прислали к нему посольство с изъявлением покорности. Мстительный Кенисара не удовольствовался этим заявлением, предал послов мучительной казни и объявил, что намерен истребить весь их род. После занятия какого-либо аула сгоняли всех жителей к кострам, на которых заранее подогревалась вода. Пленные киргизы, связанные по рукам и ногам, должны были смотреть, как «теленгу-ты» – в роде гвардии султана – бросали в кипяток женщин и детей, затем предавалось не менее мучительной казни все мужское население аула. Такое неслыханное варварство воодушевило уцелевшее население на кровавую месть. В одном из мрачных ущелий киргизы напали на султана: завязался смертельный бой, в котором погиб Кенисара, его брат и весь трехтысячный отряд. Киргизы отрубили Кенисару голову, возили ее воткнутую на пику по аулам, а потом отправили в Омск, тело искрошили на мелкие кусочки. Сообщник Кенисары – киргиз Нысан-бай, сложил в честь его песни, которые и поныне распевают в аулах. Кроме песен, дум, мудрых изречений ничего не осталось у киргизов от богатырские времен.