Завоеванная инопланетным воином

Мэтт поморщился, его голова дернулась назад. Через несколько секунд он встряхнулся, свирепо глядя на нее.

— Я собирался быть с тобой помягче, но, полагаю, ты хочешь, чтобы было грубо. Прекрасно. Я могу играть грубо.

Он ударил ее наотмашь.

Удар отбросил ее назад, дезориентировав ровно настолько, чтобы он успел толкнуть ее на сиденье. Мэтт перенес весь свой вес на нее. Она сопротивлялась, когда он попытался ухватить ее за запястья.

— Лежи спокойно, черт возьми! — рявкнул Мэтт.

— Рен! — закричала Зои.

Прежде чем звук полностью слетел с ее губ, раздвижные панели заднего окна влетели внутрь, выбитые огромной силой. Мэтт закричал от шока, но его голос оборвался, когда огромная рука обвилась вокруг его горла.

Зои вскинула руки, чтобы защититься от размахивающих конечностей Мэтта, когда Рен потянул его назад. Стоны мужчины и тяжелое, неестественное дыхание только усилились от отчаяния, когда его плечи зацепились за оконный проем. Зои отползла в сторону, прижавшись спиной к двери, и ударила Мэтта ногами в живот, грудь и пах.

Как только Рен протащил плечи Мэтта в отверстие заднего окна, борьба закончилась. Ноги мужчины болтались, когда его вытаскивали в кузов пикапа, заставляя Зои пригнуться в поисках укрытия. Машину дико тряхнуло с серией ударов. Крики Мэтта возобновились, но потом затихли, будто отдаляясь, как только качка прекратилась. Вскоре единственным звуком в кабине был голос Дина Мартина по радио.

Она села и повернулась, чтобы увидеть Рендаша на земле за пассажирской дверью, тащащего все еще сопротивляющегося Мэтта к кустам. Их фигуры исчезли, когда они покинули круг света от фар. Дрожь пробежала по спине Зои. Она сказала себе, что это просто холодный воздух, проникающий через разбитое заднее окно.

Короткая серия мучительных, испуганных криков перекрыла музыку, а затем смолкла.

Зои прижала дрожащие руки к бедрам, минуты ползли за минутами.

Не в силах больше ждать, она переползла через сиденье и открыла дверь со стороны водителя. Зои выбралась из кабины и, держась рукой за капот, обошла машину спереди, свет фар делал ее тень невероятно длинной. Она едва замечала холод, вглядываясь в темноту.

— Рен? — позвала она.

Ответом ей был только вой далекого ветра. Она скрестила руки на груди, спрятав ладони под мышками, и напряглась, пытаясь разглядеть что-нибудь за пределами освещенного участка земли.

Слабый хруст шагов по снегу справа привлек ее внимание. В поле зрения появилась большая темная фигура, отбрасывая мягкое, но угрожающее свечение на дальнем краю круга света. Зои сделала шаг назад.

Фигура подняла две руки — обе с правой стороны тела.

— Это я.

— Рендаш! — облегчение захлестнуло Зои. Ее ноги задрожали, угрожая подогнуться, но она осталась стоять. — Он…?

— Я спрятал его останки подальше в растительности. Должно пройти некоторое время, прежде чем его обнаружат.

Останки. Она знала, что это слово в основном синоним к слову тело или труп, но в его устах оно звучало так, будто от мужчины остались только куски. У Зои внутри все сжалось. Ублюдок заслужил, но это не означало, что она хотела представлять, что Рен сделал с ним.

Рендаш придвинулся ближе, полностью выходя на свет. Все четыре его блестящих глаза сфокусировались на ней, когда он наклонил голову.

— С тобой все в порядке, Зои?

— Да. Нет. Я… — она вздрогнула. — Со мной все будет в порядке.

Нахмурившись, Рен положил руку ей на плечо.

— Сейчас он не может причинить тебе вреда.

Зои подняла руку и обвила пальцами его предплечье.

— Спасибо.

Слабая дрожь пробежала по его руке, и она услышала, как это отразилось в его выдохе. Она была более склонна думать об этом как о ярости, а не как о нервах.

— Теперь у нас есть транспортное средство, — сказал он через некоторое время напряженным голосом. — Мы должны воспользоваться им, пока не поздно.

Она кивнула и посмотрела в сторону грузовика. Было бы лучше, если бы она не размышляла об обстоятельствах, при которых он оказался в их распоряжении. Боже, она так долго была глупой. И сегодня вечером…

Зои была хорошо осведомлена об опасностях путешествия автостопом, об опасностях для одинокой женщины после наступления темноты, и, конечно, эти опасности воплотились в реальность в тот единственный раз, когда она, черт возьми, оказалась в подобной ситуации.

Ты продолжаешь становиться все запутаннее, жизнь, и ты довольно хорошо меня трахаешь. Но знаешь что? Я все еще держусь на своих чертовых ногах.

— Пойдем, — сказала она.