Завоеванная инопланетным воином

Он смотрел прямо на нее в ответ, и черт возьми, он уделял ей все внимание, видел ее всю и заставлял ее чувствовать это. Его губы раздвинулись в улыбке, еще раз продемонстрировав клыки. Руки двигались медленно, чувственно, обжигая, несмотря на защиту ее одежды.

— Твоя реакция все объясняет, я думаю… например, твой запах.

— Мой запах?

Он наклонился вперед, его лицо было так близко, что их губы соприкоснулись бы, если бы она подняла подбородок. Он опустил голову ниже ее шеи и грудей, ниже живота, все ниже и ниже, пока не завис над ее бедрами.

Нижние руки Рендаша обхватили ее колени и раздвинули их, прежде чем он опустил голову между ее ног и глубоко вдохнул.

— Аромат твоего желания.

Зои ахнула. Она уперлась руками в его лоб и попыталась сжать ноги, но он удержал их на месте.

— О, мой Бог. Это так, — сексуально, — грязно!

— Что ты имеешь в виду, утверждая, что это грязно? — спросил он, поднимая взгляд, но не голову.

Зои горела внутри и снаружи. Это было чертовски возбуждающе, когда он вот так располагался у нее между ног, но она не могла избавиться от своей застенчивости.

— Это… неприлично.

— Так это грязно или неприлично? У этих слов разные значения, не так ли?

О Боже. Она чувствовала жар его дыхания через свои леггинсы. Ее киска сжалась, и жидкий огонь затопил ее. На этот раз у нее не было вина, чтобы поддержать ее храбрость.

— И то, и другое!

— Этот аромат естественный. Это часть тебя, — его верхние руки погладили ее шею и плечи и скользнули по бокам, по пути задевая ее груди. Зои вздрогнула. — Все это — часть тебя, и нет ничего, кроме красоты, которую можно созерцать.

Как ему всегда удавалось говорить идеальные вещи, от которых ее сердце учащенно билось? Его слова наполняли ее уверенностью и желанием, чего Джошуа никогда не удосуживался сделать.

Границы, Зои! Не позволяй себе быть тряпкой!

Не то чтобы она верила, что Рендаш будет относиться к ней как к тряпке, но он все равно собирался улететь. Намеренно или нет, он все равно разобьет ее сердце в конце.

Тогда разве я не должна хотеть чего-то большего на память о нем?

Нет. Дело было в ее вскоре-разбитом-сердце, а не в сексе. За несколько дней Рен стал значить для нее больше, чем Джошуа за год. Предательство Джоша причинило боль, но она знала, что со временем оправится. С другой стороны, уход Рендаша должен будет опустошить ее. Это было правдой глубоко в ее сердце.

Все, о ком она заботилась, в конце концов, так или иначе бросили ее — ее мать, ее отец, ее бабушка, ее приемные родители, Джошуа.

Рендаш бы тоже пополнил этот список.

Если бы она сблизилась с ним, это открыло бы ее для совершенно нового вида боли. Не было никакого варианта, где она могла бы заняться сексом с Реном и не привязаться к нему еще сильнее, чем сейчас.

— Рен, — сказала Зои, мягко надавливая, чтобы оттолкнуть его лицо, — нам нужно остановиться.

Он нахмурил брови и, наконец, поднял голову.

— Почему мы должны остановиться?

— Потому что я…

Просто лги!

— …не хочу этого.

Чушь собачья. Ты так возбуждена, что, если бы он высунул хотя бы кончик языка, ты бы запрыгнула на него и взорвала мозг. Он чувствует твой запах, помнишь?

— Я только что разорвала отношения, и мы… мы два разных вида, — сказала она.

— Разные виды, да, но оба мыслящие, чувствующие существа со многими сходствами, — замешательство на его лице только усилилось. — И твоя реакция…

— Естественна, как ты сказал. Но она не добровольна, — Зои съежилась. Это прозвучало неправильно.

Боже, я ненавижу себя прямо сейчас.

Рендаш сжал челюсти и на несколько секунд отвел взгляд. Его дыхание было медленным, размеренным, как будто он сдерживал какой-то огромный взрыв эмоций. Наконец, он оттолкнулся от ее кресла, разорвав с ней всякий контакт, и вернулся на свое место.

Она чувствовала себя полной задницей. Она не хотела, чтобы эти слова прозвучали так, не хотела ранить его.

— Ты можешь досмотреть фильм, пока я приготовлю нам ужин, — сказала Зои, вставая.

— Ты сказала, что в следующий раз я должен приготовить его сам, — ответил он. В его голосе не было обиды, но и радости тоже. Он был действительно отрешенным? Сделала ли она… правильный выбор?

Не сказав больше ни слова, она покинула его, тихо закрыв за собой дверь. Было слишком поздно устанавливать дистанцию между ними, чтобы защитить себя от боли. Жгучие слезы наполнили ее глаза, когда она шла на кухню, а ноги так дрожали, что ей пришлось опереться на столешницу, пока она не взяла себя в руки.

Она уже подпустила его слишком близко.