Завоевать сердце гения

Если у меня еще были сомнения на счет того, что все рассказы о прошлых музах и контрактах с ними, всего лишь выдумка, то теперь все эти сомнения развеялись. Предельно вежливое и обезличенное построение фразы говорило само за себя. А ведь он, по сути, просил голую женщину сесть на диван, чтобы заняться с ней сексом.

Помню, как масляно блестели глаза моего трусикового фетишиста, когда он однажды намекнул в кинотеатре, что может сделать мне приятное прямо сейчас.

– Мои пальчики соскучились по влажному раю.

Так и сказал. Я даже попкорном поперхнулась. Это был последний наш совместный сеанс, потому что, знаете, иногда хочется просто фильм посмотреть, а не трусы снимать в забитом под завязку кинотеатре.

А вот отношения с Маккамоном не знаю, куда они нас заведут. Хочу разгадать его тайны, которых хватает в его сердце. Наверно, я многого хочу?…

Все это пронеслось в моей голове стремительно, пока на негнущихся ногах я подошла к дивану. Черная блестящая кожа, твердая спинка. Все выдержано в едином стиле замка «Синей бороды».

– На колени, спиной ко мне.

Его командный голос пронзает электрическим разрядом. Колени подгибаются.

Мужчины и раньше отдавали мне приказы, но никогда таким сильным, мужественным тоном, при этом стоя на расстоянии и даже меня еще не коснувшись. В беспрекословном подчинении есть какая-то изюминка, и последнее, чего я сейчас хочу, это говорить и спорить.

Забираюсь на диван и грудью опускаюсь на спинку. Благодарю небеса за то, что вокруг полумрак. Но сама поза не оставляет простора для воображения.

Маккамон – чертов визуал и прежде, чем преодолеть те несколько шагов между нами, долго ласкает меня одним только взглядом.

Не знаю, что это за магия, но я чувствую, что он смотрит на меня. Чувствую, как скользит по плечам, спине и ягодицам. Как останавливается между моих разведенных ног.

Есть что-то невероятное именно в ожидании первого касания. Он рядом, но не касается. Только смотрит и остается только ждать.

Если бы мне приказали замереть, я бы провалила это задание. Я сильнее прогибаюсь в пояснице и смотрю на него через плечо.

Сейчас я говорю с ним только на языке тела, а оно не лжет – я хочу его. Сейчас.

Никогда еще не становилась такой мокрой только от предвкушения. И без единого прикосновения.

Маккамон подходит ближе. Медленно, никуда не торопясь, убирает на одно плечо рассыпавшиеся по спине волосы. От его движений по спине бегут мурашки, а между ног пульсирует острое желание.

На его лице восхищение, какое я не видела до этого ни разу.

– Какие изгибы, – шепчет он, все еще лаская взглядом.

От первого прикосновения по телу словно пробегает разряд тока. Он ведет ладонью от плеча до груди, словно обрисовывая волнующие части тела. Любой другой мужчина уже приступил бы непосредственно к делу, но не этот.

Он исследует мое тело, словно слепец. Как будто не художник, а скульптор – восхищается чужим творением, пытаясь выведать секреты.

Пальцы скользят по спине, задерживаются на ямочках на пояснице и спускаются по бедрам ниже. Под его руками я выгибаюсь с глухим стоном, чувствуя, как горят щеки.

Ягодицами чувствую его эрекцию, и до чего же, черт возьми, хочется коснуться его члена. Но если сейчас я решусь даже на самый сумасшедший минет «глубокое горло», то вряд ли обрадую гения. Скорее навсегда оттолкну от себя.

К такому мужчине меня жизнь точно не готовила.

– Не сдерживайте эмоции, – повторяет Маккамон.

А после впивается зубами в чувствительное местечко на шее, прямо под ухом. Одновременно с этим его ловкие пальцы играют с моими сосками. Я выгибаюсь под ним с громким стоном, а поскольку эмоциям дан зеленый свет, то бедрами со всей силы вжимаюсь в его член. И трусь, как бессовестная кошка.

Маккамон шумно дышит, сквозь стиснутые зубы. Может быть, и сам не рад, что согласился, но прерваться уже не может.

Он разжимает зубы, после этого укуса точно останется синяк, а после проводит по шее языком.

Его правая рука, царапая мозолями, движется ниже, от груди к пупку. А потом он забирает руку.

Отодвигается от моих бедер, и в этот момент я очень боюсь, что он сейчас действительно уйдет и оставит меня такой.

Но Маккамон всаживает в меня сразу два пальца, так что перед глазами темнеет от острого, темного желания. И я кричу под ним, когда начинаю двигаться с ним в одном ритме.

Обвив мое тело второй рукой, Маккамон поглаживает клитор нежно, медленно, хотя в это же время быстро трахает меня двумя пальцами. И эти разные движения сводят с ума, как горячее и холодное в одном укусе. Пальцы одновременно ласкают и берут с голодной яростью. Поглаживают и будто сразу трахают без прелюдии.

Я впиваюсь зубами в спинку дивана, и только, когда крик перерастает в беззвучный стон, понимаю, что кусаю не диван, а предплечье Маккамона.

Меня трясет в оргазме, который проносится со скоростью сорвавшегося с тормозов локомотива. Никогда не кончала так быстро, и разгадка такого сильного возбуждения кроется в том, какими дразнящими и нежными были его руки, когда он гладил меня.

Сильнее впиваюсь зубами в его карамельную кожу, под которой действительно стальные мышцы.