Завоевать сердце гения

Вполне в его духе подозревать меня во всех смертных грехах, не веря, что меня влечет именно к нему, как магнитом. Вполне в его духе отрицать чувства и не верить в искренность непонятных ему желаний.

Конечно, он даже не отвечает на мой поцелуй. Глупо ждать от него иного.

Пока он стоит, замерев, я провожу языком по его верхней губе. И если ему не видятся иные картины, где я могла бы повторить это движение, то, поверьте, уж мое-то воображение работает на полную катушку. И я вкладываю в это движение все то, о чем фантазирую в этот момент.

Подливают масла в огонь и его слова о том, что я первая женщина, которой он коснулся за долгое время. И это я уж точно так просто не оставлю.

Потому что я хочу этого чокнутого гения. Хочу, чтобы именно он касался меня.

Он говорил, что я не готова к сессии в мастерской. И теперь я согласна, что это действительно так. Ни теперь, ни тогда я не была и не буду готова к тому, что происходило в ее стенах. Да, это отличается от того, что я представляла, но сути это не меняет.

Я помню те ощущения в галерее, когда увидела свою картину после тех первых. Теперь я только нашла этим чувствам подтверждение в сердце гения. Искусство рождается из чистых эмоций, а не стимуляторов. Из чувств, а не фальши. Ложь не заставит сердца людей биться чаще. Будь эти произведения хоть трижды выполнены идеально.

Медленно целую контур его губ. С одной и другой стороны. Вот он, ответ, мистер Маккамон. Только касаясь меня, вы сможете создавать шедевры, потому что даже за все деньги мира вдохновение не купишь.

Под моими внезапными поцелуями он замер. Только пальцы до боли, стальной хваткой впились в мою талию.

Кожа под его пальцами вспыхивает, словно от ожогов. Он не может не чувствовать этого. Не верю!

С самого первого раза на кухне он чувствует тоже, что и я, и с тех пор ломает голову, подыскивая этому объяснения. Деньги, подкуп, шантаж или угрозы?…

В отношении других людей это действительно так. А с нами все гораздо проще, мистер Маккамон. Куда проще. Вы мужчина и хотите меня. А я женщина и мне нужны не только ваши пальцы.

Маккамон резко отстранился, сделал глубокий, рванный вдох. Как поднявшийся с глубины пловец, нырявший на задержке дыхания.

Три года, думала я. Три долбанных года у него не было нормальной женщины. Что, интересно, сделала последняя в его жизни женщина? Чем добилась таких последствий? И кем она была?

Наши взгляды скрестились. В ледяных глазах Маккамона впервые плескалось настоящее пламя, и меня опалило жаром.

– Почему ты вернулась? – прошептал он. – После Гарри. После всего.

Не верит. Не доверяет самому себе и ощущениям.

– Ради тебя.

Он нерешительно шагнул ко мне, сжал в тесных объятиях так крепко, что кости затрещали. Сорвал с головы заколку, позволяя волосам огненным каскадом рухнуть на плечи. Коснулся рукой затылка, отчего я задрожала мелкой дрожью.

И все бы ничего, но тогда же рядом раздалось громкое демонстративное покашливание, видимо, призывающее к порядку в общественных местах. А следом за ним:

– Так-так-так, Денни Элизабет Стоун! Что же я вижу?

На меня словно вылили ушат холодной воды. Я отпрыгнула от Маккамона.

Перед нами с хитрым прищуром и, уперев руки в боки, стояла моя бабуля.

Глава 14. Нарушенный пункт

Ну разумеется, Ба была среди танцоров в парке. Чтобы она и пропустила зажигательные танцы? Никогда!

Выглядела Ба прекрасно – в темно-шоколадных волосах горел крупный цветок мака, а на ней было воздушное шифоновое платье в таких же крупных красных цветах. «Платье для соблазнения», – как она говорила про него. Похоже, платье свою миссию выполнило.

За спиной Ба улыбался старичок. Успев, вероятно, познакомиться с темпераментом моей бабули, он явно собирался увидеть перед собой шоу. Еще бы. Застукали они меня не за поеданием мороженого.

К чести Маккамона, он не стал отпрыгивать от меня, как от прокаженной. Или делать вид, что его губы случайно оказались в миллиметре от моих. Он отстранился, но руки с талии не убрал.

– Ба? Привет. Это…

А вот тут уже интереснее. Кто он мне и как его представить? Ни одно определение, которое бы не шокировало бабулю, к Маккамону не применимо.

«Это мой парень»? Серьезно?

Или «это просто мужчина, которого я мечтаю затащить в постель?» Хм. Да, моя Ба, конечно, раскрепощенная и от времени не отстает, но все же.

«Ой, знаешь, Ба, я просто подрабатываю музой у одного гения. Что входит в мои обязанности? А вот это уже довольно интересно».

Пауза затягивалась, поэтому я просто сказала:

– Это Роберт.

Чем вызвала у бабули неподдельный интерес. Я прямо увидела, как шкала любопытства тут же зашкалила.

– Просто Роберт? – уточнила она.

– Верно.

Старичок за ее плечом нахмурился. Лицо Маккамона ему явно знакомо, еще бы, после недавнего скандала в прессе. Имя, похоже, так и вертится на языке, как и неуместные вопросы, он щелкает пальцами, силясь вспомнить, но благослови господь плохую память и старческий склероз!

– Роберт, это моя бабушка. Миссис…

– Просто Джорджиана, просто Роберт, – хмыкнула она.