Завоевать сердце гения

Маккамон протянул свою ладонь, и бабуля изящно вложила в нее свои пальцы. Он наклонился и едва коснулся ее руки губами.

Ни черта себе, какие манеры.

То же написано было и на лице бабули, которую происходящие интересовало с каждой секундой все больше. Она бросила на меня быстрый взгляд, в котором явно читалось: «А этот круче твоих прежних ухажеров, Денни».

Надо уходить. А с бабулей я потом сама поговорю. День Пиццы очень скоро и чувствую, от ответов мне не уйти.

– Ну, рада была встретиться, а теперь нам пора.

– Ну да, это нам с Эдмонтом уже некуда спешить, – парировала бабуля, а я почувствовала, что краснею.

– Что? – громко переспросил старичок.

– Спешить, говорю, нам некуда!

– Да, мой автобус отходит только в девять, – кивнул он.

Бабуля рассмеялась.

– Он такой забавный, правда? Роберт, вы с Денни придете к нам на День Пиццы?

– Спасибо, но я не ем пиццу.

О черт. Видели бы вы глаза моей Ба.

– Хм, – откашлялась она. – Ну, там будет еще пиво?

Роберт улыбнулся.

– Благодарю за приглашение. Пиво я тоже не пью.

Прямо-таки контрольный в голову.

И немой вопрос в глазах Ба: «Денни, ты где его откопала?»

– Что ж, – протянула моя Ба, – все равно приходите. Вы ведь пьете… воду?

Маккамон рассмеялся.

– А вы не… – встрял старичок, а я быстро заговорила, прерывая его самым грубом образом:

– Посмотрим, Ба. Ничего не обещаю! Пока! Мелким привет!

Я чмокнула ее в обе щеки, мужчины обменялись рукопожатиями и старичок успел проговорить что-то вроде: «И все-таки, а где?…»

Но я уже потащила Маккамона на выход из парка.

– Куда ты так бежишь? – спросил он, когда мы остановились на тротуаре.

– Он почти вспомнил, кто ты!

Машина остановилась, пропуская нас, и я перебежала через дорогу. Маккамон следом. Заметив нас, швейцар улыбнулся и распахнул передо мной дверь:

– Ваши вещи наверху, мисс Стоун. С возвращением, мистер Маккамон.

– Большое спасибо, – кивнула я.

Молча, мы дошли до лифта, ведущего в пентхаус.

Похоже, Роберт опять замкнулся в себе. Черт, надо аккуратно сталкивать гения с реальностью, в которой едят пиццу и пьют пиво.

Как только мы вошли в лифт, я быстро-быстро заговорила, надеясь, исправить положение вещей и вернуть то положение вещей, которое нарушило появление моей Ба.

– Прости, что так вышло. Мне следовало догадаться, что бабуля скорей всего будет среди танцоров. И потом, она любит мороженое так же сильно, как и я… И ты совершенно не должен никуда идти, потому что…Ну, на День Пиццы мы собираемся всей семьей, а как я тебе уже говорила, братьев и сестер у меня точно песка в океане, видимо-невидимо. Так вот…

– Денни, – прервал он мой поток сознания. – Меня не пугают люди, пицца или пиво.

– Там еще музыка. Много музыки. Они у меня постоянно поют!

– Музыка меня тоже не пугает.

– Но ты ведь не слушаешь музыку?…

– Мой дом – мои правила. Чужой дом – чужие правила. И я уважаю чужие правила, как и желания других людей. Я никому не навязываю свой образа жизни, разве нет?

Я укусила себя за щеки, чтобы не отвечать, но все равно не смогла сдержаться и ответила:

– Нет, не так.

– В смысле? – удивился Маккамон.

– Ну, будь это так, ты бы не заставлял меня есть с утра омлет или овсянку. И не заставлял бы завтракать у себя.

Маккамон нахмурился.

– Это другое. Ты находишься в моем доме и пытаешься нарушить мой образ жизни. Это как если бы я пришел на День Пиццы и стал прочищать всем мозги, что пицца это вредно, а потребление пива – первая стадия алкоголизма.

– Ладно, – вздохнула я. – Поняла, буду есть одна.

Лифт остановился на сорок втором этаже. Я вышла первая и почувствовала, что Маккамон не идет следом за мной. Обернулась.

– Мне нужно покормить хорьков.

Меня он с собой не звал.

– Ладно, – кивнула я.

– Денни, я уже пошел тебе навстречу, – сказал он тихо. – Просто… Дай мне время.

Развернулся и ушел в другую от меня сторону.

И куда, спрашивается, делся этот мужчина, что сорвал с моих волос заколку и почти поцеловал меня? Почему вместо него опять бесчувственный айсберг?

Дать ему время. Где только терпения столько взять?…

Терпением я не отличалась. Если передо мной появлялась стена, я создавала из ничего таран и шла напролом. Такая тактика не всегда давала положительный результат. Ба часто утешала меня после очередного провала, учила быть более гибкой, не цепляться за принципы, проявлять сочувствие и не стараться выходить из споров всегда правой.

В лице Маккамона я встретила свою копию, только он был в сто раз упрямее меня. А его принципы – тверже алмазов. Возможно, Эйзенхауэр тоже увидел наше сходство, решил, что такое столкновение будет как минимум забавным. И уж точно расшевелит Роберта.

Он перешел на имена. Крохотная ступень в лестнице к его сердцу преодолена. Сколько еще впереди?

Конечно, мне хотелось разом взять и победить. Но с ним так не выйдет. Чую, не раз придется делать шаг вперед и два назад. Как сейчас, после прогулки в парке.

Три чемодана, сумка и азалия ждали меня в комнате, где ничего не изменилось с утра, когда я покинула комнату. Но первым делом я достала телефон, наушники и врубила на полную мощность «Linkin Park». После скинула обувь, подкатила чемодан с вещами к встроенному шкафу.